Лев Толстой. Драма и величие любви. Опыт метафизической биографии - [196]

Сопутевой женщине необходим, она ищет и так часто не находит своего путевого мужчину. А ему надобна сопутевая женщина. Нужно особое благословение, чтобы открыть вход в Сопутство. Сопутство само по себе – высочайшее благо, даваемое свыше. Войти в Сопутство трудно, но и не так легко, войдя, сохранить его в жизни. Первое – Божья милость, второе – дело двух свитых вместе человеческих душ.

9(69)

В периоде «своей жизни» (в процессе личностного рождения и после него) мужчина как бы испытывается на свободу высшей души. Сопутевая женщина в такую же пору жизни сдает экзамен на веру – на душевную преданность, на стойкость доверия своей души в Сопутстве. Духовный рост включает в себя рост свободы высшей души, и в таком качестве он преодолевает ранее внушенные верования души, верования всегда несущие несвободу душе мужчины. Мужской душе свободу доставляет вера-идеал, а не вера-доверие, столь необходимая для душевного единения. Но именно в такой вере («в него» и к нему) осуществляется свобода женской души. Свобода женщины и её вера сродни ее терпению. Можно, пожалуй, говорить отдельно о мужской (духовной) и о женской (сторгической) свободе в личной духовной жизни. Но и там и там свобода есть основная, путевая или сопутевая работа высшей души – духовного роста для мужской души и сторгического роста для женской.

Вера и идеал в личной духовной жизни суть две стороны работы души религиозным чувством. Состояние видения идеала, – указателя направления Пути – есть путенаправляющая сторона религиозного чувства. Другая, двигающая сторона религиозного чувства есть вера.

Идеал (как, отчасти, и разум) – предугадывающее обобщение в видении и в этом смысле душевное знание, определяющее направленность души, вектор ее устремленности. Вера же – та мощь, которая руководит действием душевных воль и придает высшей душе сознание ее могущества. Вера личной духовной жизни, как и общедушевная вера, переживается в душе как нечто абсолютно могущественное, способное одолеть все.

Чувство Веры в личной духовной жизни исходит от не знающей преград назначающей воли человеческого «Я», восходящего к «Я» Всевышнего. Поэтому исходно, без контроля разума и в чистоте работы религиозного чувства, человеческое «Я» твердо знает, что ему, одним волевым усилием, под силу сдвигать горы и разрушать крепости. «Я» – по самосознанию – может все. Человек сознает себя слабым в исполняющей воле, ослабленным в воле назначающей, но только не в назначающей воле «Я» – основной для личнодуховной Веры. Никакое самознание, дающее сознание своей «правоты» и своей «правды», не дает такого самосознавания могущества. Крепость веры придает силу и сторгической воле.

Чем мощнее взвелась душа сопутевой женщины и чем тверже она выдержала первое сопутевое испытание, испытание душевной воли на отливе своенравия, тем легче для неё второе сопутевое испытание, испытание веры при сопутевом личностном рождении.

Верность, куда бы ни заманивалась, твердость совместности, во что бы то ни стало, кротость и смирение, что бы ни произошло – вот религиозные испытания, которые предлагаются женщине при входе в Сопутство. Сопутевой женщине придется либо выдержать экзамен веры, либо отказаться от Сопутства. Причем в этом случае тяготы испытаний зависят не от крепости сторгической связи, а от энергии путевого восхождения мужчины, который предлагает сопутевую судьбу женщине. Нет восходящего мужчины, нет Сопутства, нет и женского испытания веры. Чем путеноснее мужчина, тем ярче сопутевая судьба женщины, тем тяжелее её труд в Сопутстве.

Люди чаще всего не выдерживают испытаний именно в тот пиковый момент, когда их выдержка и терпение должны принести плоды. Происходит это оттого, что в душе нет твердого решения (акта веры) вытерпеть во что бы то ни стало, чтобы ни происходило, любой ценой; не выдерживают люди не столько потому, что нет воли выдержать, сколько потому, что на пике испытаний им кажется, что дальше терпеть бесперспективно. Сознание бесперспективности – вершина испытания веры. На этой вершине, по-видимому, и сломалась Зинаида Молостова. В решительный момент она, верно ли, не верно ли, сочла, что ее встреча-судьба с Толстым бесперспективна, и, быть может, продолжала так считать во всей дальнейшей своей жизни.[388] Только дотерпевшая до конца вводится в сопутевую фазу женской жизни.

Вера, смирение и самоотречение завязаны в сопутевой женской душе в единый узел. Как можно сказать, что самоотречение в любви от веры, так можно сказать, что вера в смирении из-за самоотречения, или смирение – от веры и самоотречения.

Поправим ли срыв веры? Как в женской, так и в мужской душе есть сила самовоскрешения, которой часто выправляются многие огрехи на Пути и в Сопутстве. Сила эта – сила покаяния. Покаяние столь же присуще религиозному чувству, как вера и идеал. Покаяние, вера, идеал – три стороны религиозного чувства личной духовной жизни. Идеал направляет и устремляет высшую душу. Вера удерживает и двигает ее. Покаяние удерживает и восстанавливает ее. Воля души к покаянию не только очищает, возвышает и восстанавливает душу, но и сторгически связывает ее с той душою, на которую она обращена. Во многом покаянии много смирения, много веры, много самоотречения, а значит, много и сопутевой благодати.