Лев Толстой. Драма и величие любви. Опыт метафизической биографии - [187]

В своей сторгии зарождается только одно сторгическое существо. И поэтому не может быть так, что сторгия для одного из сторгических ближних оказывается своей, а для другого – чужой. Случается, что на какое-то время или, что реже, навсегда, человек принимает чужую сторгию за свою и свою за чужую, но своя сторгия – своя для того и для другого.

В годы личностного рождения Андрею Львовичу Толстому захотелось начать «свою жизнь», и он женился на Екатерине Васильевне. Свою жизнь он создать не смог, но в первые счастливые годы между ними состоялась своя сторгия, что не помешало ему время от времени возвращаться к тому образу жизни, который он вел до женитьбы. Екатерина Васильевна же, несмотря ни на что, хранила и взращивала их сторгическое существо, даже и после смерти мужа. Быть может, и тот и другой вели не ту жизнь, которую желали бы вести, которая им была нужна, но они были в состоянии своей сторгии и не разрушили ее. Жизнь с любимым мужем иногда была пыткой для Екатерины Васильевны. Другая женщина на ее месте могла не выдержать оскорблений и порвала или попыталась порвать отношения с мужем. Это особой мучительности момент сторгической жизни женщины, когда она не по своей воле вынуждается разрывать узел состоявшейся сторгии, и особенно своей сторгии. Самый мучительный момент сторгической жизни мужчины наступает тогда, когда женщина по своей воле не желает далее взращивать их сторгическое существо и разрывает сторгию с ним.

Единение в своей сторгии, создающее сторгическое существо, обладающее своим особенным характером одушевленности и своим стилем одухотворенности не внесено в земное существование, а вновь образовано в нем свободными душевными усилиями и сторгическим ростом. Это-то новое духовное образование, новое и самобытное сторгическое существо – не смертно. Своя сторгия обеспечивает если и не личное бессмертие, то по крайней мере несмертие. Это, пожалуй, самое достоверное знание о человеческом несмертии и самая верная возможность его. То обстоятельство, что это несмертие принадлежит не одному тебе, что оно одно на двоих, что ты разделяешь его с другим человеком, только усиливает его притягательность, так как этот другой человек – как раз тот, без которого жизнь невыносима, без которого не мыслится свое существование, земное или иное. Потому так ужасна и непереносима сторгическая катастрофа – распад уже состоявшейся сторгической свитости. Сторгическая катастрофа – кончина становящегося бессмертным существа. Драматизм нашей жизни в том, что земная жизнь допускает сторгическое несмертие, но не обеспечивает его.

У Чехова есть рассказ «О любви» – о нелепо несостоявшейся любви, о драме упущенной своей сторгии, о том, «что она близка мне, что она моя, что нам нельзя друг без друга, но, по какому-то странному недоразумению… мы всякий раз прощались и расходились, как чужие». Им мешало то, что она была замужем, но, судя по рельефному описанию мужа, жила в чужой сторгии. Когда она уехала, и они простились, то герой рассказа, словно возражая автору «Анны Карениной», понял, «что когда любишь, то в своих рассуждениях об этой любви нужно исходить от высшего, от более важного, чем счастье или несчастье, грех или добродетель в их ходячем смысле, или не нужно рассуждать вовсе».

Своя сторгия столь благое и столь значительное – мистически значительное – явление в человеческой жизни, что перед ней не встает вопроса о счастье или несчастье кого бы то ни было. Все нравственные представления (в ходячем или не в ходячем смысле) меркнут перед осуществлением своей сторгии. Но как угадать свою сторгию до ее осуществления и не ошибиться? Как мужчине распознать то, что нужно ему? Как с самого начала (потом – уже поздно!) столь полно и глубоко вникнуть во внутренний мир женщины, чтобы разобраться: «она» или «не она». Это не удавалось даже уникально проницательному Толстому. Валерия Арсеньева особенно не старалась скрывать себя от него, и он – и то только через полгода! – понял что к чему. Потом он женился, не ведая на ком. Конечно, на холодную голову мужчина может осознать: «не она» – и отвергнуть. Но определить, что перед ним «она» – невозможно. Это надо уметь угадывать. Что Толстому, видимо, дано не было. Лев Николаевич, я думаю, сам чувствовал это и стремился обезопасить себя. Поэтому он бессознательно искал жену из дома, близко знакомого ему с детства.

Сама по себе сторгическая воля в человеке направлена исключительно на свою сторгию. Предсторгическое состояние всегда зовет душу в свою сторгию. Не бывает предсторгии, предвещающей осуществление чужой сторгии. Женщина, в которую влюблен, никогда не производит впечатление партнера по чужой сторгии. Предсторгическое влюбление обещает свою сторгию и только ее. И обычно, как мы знаем, обещает зря. Женское искусство душевного обольщения и состоит в том, чтобы уметь создавать видимость своей сторгии и завлекать ею мужчину, который, как водится, «сам обманываться рад».

Герой чеховского рассказа с первой встречи угадывает: «она». «Дело прошлое, и теперь бы я затруднился определить, что, собственно, в ней было такого необыкновенного, что мне так понравилось в ней, тогда же за обедом для меня все было неотразимо ясно; я видел женщину молодую, прекрасную, добрую, интеллигентную, обаятельную, женщину, какой я раньше никогда не встречал; и я сразу почувствовал в ней