Лев - [34]

— Ух… Вы кто…

— Старый друг мистера Кирнса.

— А-а-а… А я думала… — Она сказала: — Пожалуйста, подождите.

Детектив ПУН в отставке Дик Кирнс, мой старый приятель, недолго проработал в ОГБТ, потом покинул нас и открыл агентство, проверяющее анкетные данные людей, желающих работать на федеральное правительство. Кирнс создал крупную базу данных и имел хорошие контакты в различных агентствах, включая ФБР.

— И давно? — На линии появился сам мистер Кирнс.

— С тех пор как у тебя была смена с полуночи до восьми, а у меня с четырех до полуночи.

— Как Кейт?

Чтобы не вдаваться в эту тему, я ответил:

— С ней все хорошо. А как Мо?

— Все еще терпит меня.

Вступление закончилось, и я сказал:

— Слушай, Дик, сделай мне одолжение.

— Алло? Джон? Ты пропадаешь.

Все тут чертовы комедианты. Я сказал:

— Это важно и совершенно секретно. Тебя там не прослушивают?

— Ну… нет. В смысле, я проверяю иногда.

— О’кей. Дело вот в чем. Я ищу парня по имени Борис. Родился в России, бывший кагэбэшник, возраст около пятидесяти…

— Подожди. Борис — он кто?

— Я не знаю. Я тебя хочу спросить.

— Ты работаешь, скажем так, не на ФБР?

— Это стороннее дело. После КГБ он работал на ливийскую разведку. Потом переметнулся, бежал из Ливии при помощи ЦРУ и оказался в Вашингтоне, где я и познакомился с ним три года назад…

— Не хочу иметь дело ни с чем, что касается Конторы.

— Я тебя и не прошу. Пройдя опрос, Борис попал под действие программы ФБР по натурализации советских эмигрантов. Он должен быть зарегистрирован в каком-то местном офисе ФБР. Я думаю, что возможных мест два: город Вашингтон и город Нью-Йорк. Половина этих русских оседает в них. Свяжись со своими источниками в ФБР.

— И что, черт побери, я им скажу?

— Придумай что-нибудь. Ты проводишь проверку анкетных данных для допуска к секретной информации. Это ведь то самое, за что правительство платит тебе, Дик.

— Обычно они дают мне фамилию человека, Джон. Я провожу проверку биографий, а не разыскиваю людей.

— Что случилось с прежним энергичным Диком Кирнсом?

— Перестань болтать чушь. О’кей, вот что я могу сделать. Я даю Бюро имя русского, на которого действительно выполняю проверку данных, и говорю, что, кажется, он общается с другим русским парнем по имени Борис, которого я должен проверить. Возможно, ФБР найдет какого-нибудь Бориса, соответствующего известной информации.

— Видишь, как все просто.

— Мало шансов.

Дик не спрашивал меня, к чему все это, поскольку, очевидно, не хотел этого знать. Зато он знал, что я опять нарушаю правила, поэтому, чтобы несколько усилить его мотивацию, я сказал:

— С Кейт на самом деле не все хорошо. На нее напал исламский террорист. Ранение ножом в шею.

— Что? Боже…

— Она в порядке. Через пару дней будет дома под охраной.

— Слава богу… Нападавший еще на свободе?

— Да.

— И этот Борис, который работал на ливийскую разведку?..

— Он связан с этим.

— О’кей. Если Борис в США, я его тебе найду.

— Знаю, что найдешь. — Я дал ему номер этого моего телефона и сказал: — Спасибо, Дик! — и, отключившись, прикончил свою выпивку.

На следующее утро в холле был другой парень из Отдела спецопераций, детектив Лу Рамос, в образе разносчика бубликов. Отличный выбор в девять тридцать утра, а лучше всего, что с настоящими бубликами и черным кофе для меня. Ожидая в холле, когда за мной прибудет машина, я болтал с детективом Рамосом, который, кажется, слегка трепетал передо мной.

— Если с вами что-то случится в мою вахту, я пропал, — сказал он доверительно.

— А каково тогда будет мне? Я-то буду мертв.

Я потягивал кофе и вспоминал вчерашний вечер. Прибыла посылка из техподдержки, так что теперь я носил микрофон и следящее устройство GPS. Кроме того, на мне был кевларовый бронежилет и спортивный пиджак, специально сшитый так, чтобы хорошо смотреться поверх пуленепробиваемого белья.

Остаток вечера я потратил на чтение дела Халила. Там было не очень много такого, чего я не помнил, но чтение заметок о поисках этой неуловимой ливийской сволочи по всему миру дало мне представление о том, насколько упорно его старались найти и как качественно он исчез. Около шести я позвонил в больницу — Кейт спокойно отдыхала, — потом посидел за компьютером, разослал имейлы друзьям и семье о том, что Кейт попала в аварию, мы уезжаем на несколько недель и не сможем получать электронную почту.

Потом я лег спать — впервые за долгое время с пистолетом под подушкой. И вот теперь в холле своего дома ем бублик и дожидаюсь поездки в больницу.

Подъехал приметный джип дорожной команды, и мы с детективом Рамосом вышли на тротуар. За рулем был полицейский в форме, представившийся как Кен Джексон, еще один, по имени Эд Риган, тоже в форме, открыл мне заднюю дверь. Я уселся, полицейский Риган занял пассажирское место, и мы стартовали.

Больница Бельвью, куда Кейт перевезли вертолетом утром, занимается тем, что мы называем деликатными случаями — больными и ранеными заключенными, а также пострадавшими свидетелями и жертвами преступлений, которым все еще угрожала опасность. Практически половина этажа представляла собой зону безопасности, и большинство пациентов были гостями ФБР, ПУН или Департамента исправительных учреждений.