Лев - [24]

Затем его внимание привлек звук сирен. Он взглянул назад, на Чёрч-стрит, и увидел две полицейские машины, спешившие в направлении Мюррей-стрит. Вероятно, их вызвали из-за мертвого таксиста. Что ж, самое время уходить.

Халил прочитал про себя молитву за павших мучеников и закончил строфой из арабской военной песни:

— «Всадник одинок и страшен, с верным йеменским клинком, а клинок не изукрашен — лишь зазубрины на нем».

Асад Халил сидел в одиночестве на скамье в Баттери-парке.

Он открыл бутылку воды, купленную у уличного торговца, и сделал долгий глоток. Потом положил бутылку в сумку и достал оттуда телефоны двух мертвых федеральных агентов. Он включил их, они оказались не заблокированы. Возможно, подумал он, полиция и ФБР пока не заметили, что телефоны исчезли.

Он вызвал сообщения в аппарате Хайсама и увидел одно новое, от капитана Пареси, ОГБТ/ПУН. Он знал, что этот человек — начальник Кори. Халил прочел сообщение, которое оказалось коротким приказом, призывающим полицейских установить слежку за ливийской общиной. Это не вызвало у него ни малейшей тревоги: его единственными ливийскими контактами здесь были Фарид в Калифорнии и Амир здесь, в Нью-Йорке, и оба теперь были далеко за пределами досягаемости. Его друзья из Аль-Каиды принадлежали к другим исламским нациям.

Он выключил телефон Хайсама и просмотрел сообщения в телефоне Мэйфилд. Новое сообщение Уолша гласило: «Всем агентам ФБР и детективам ПУН: два ливийских информатора в Н-Й предложили сведения о подозреваемом Халиле. Подробности и оперативные инструкции относительно ареста подозреваемого — по электронной почте. Уолш».

Он выключил телефон и обдумал информацию. Если это правда, то у него будут некоторые проблемы с выполнением его миссии. Однако если это сообщение от Уолша было послано всем агентам и всем детективам, оно бы достигло и телефона Хайсама. Но его там нет. А почему оно есть на телефоне Мэйфилд? Когда его отправили, она была уже мертва. Он сделал вывод, что сообщение фальшивое и отправлено только на мобильный Мэйфилд, потому что Уолш подозревает, что он в руках Халила. Именно поэтому телефон Мэйфилд и не заблокирован.

Ну что ж, они хитры. Но все же недостаточно хитры.

В любом случае это сообщение имело все характерные признаки дезинформации. А то, как он их выделил, понравилось бы Борису, потратившему много сил, чтобы обучить его этому. «Британцы — мастера дезинформации, американцы учились у них, — говорил Борис, а завершил свою лекцию так: — Но лучшим в мире распространителем дезинформации является КГБ».

Халил напомнил Борису, что КГБ больше не существует, поэтому слово «является» следует заменить на «являлся». Борис только смеялся. Малик советовал Халилу не обижать русского, говорил: «Он потерянная душа из погибшей империи. Используй его, Халил, но жалей его. Он не уйдет отсюда живым».

Однако Борис покинул Ливию при помощи ЦРУ и продался американцам; для них он делал то, что должен был делать для ливийской разведки: выдавал секреты за деньги. Поэтому судный день для Бориса был недалек.

Он смотрел через бухту на зеленую статую. Казалось, она стоит прямо на воде. Пожалуй, это самый канонический американский символ: самый узнаваемый и самый характерный памятник тому, что называется американской мечтой. Ему говорили, что все американцы, независимо от политической принадлежности, чтят эту статую. Следовательно, ее и нужно выбрать следующей целью Аль-Каиды.

Он продолжал смотреть на зеленую статую — на женщину с факелом в руке — и видел, как она падает в воду лицом вперед. Да, это будет достойное прощание с Америкой.

Глава 5

Ночь я проспал в кресле в палате Кейт, а на рассвете вышел на парковку, нашел свой джип и взял из багажника кое-какую одежду. Вернувшись в отделение реанимации, я переоделся, сел возле постели Кейт и стал смотреть, как она спит.

Когда она проснулась, то для человека, побывавшего на волосок от смерти, выглядела просто замечательно. Дежурный врач оставил ее подключенной к аппарату искусственной вентиляции легких, так что она по-прежнему не могла говорить, но могла писать мне записки. В одной было: «Найди Халила прежде, чем он найдет тебя».

— Конечно, — заверил я ее.

Но, видимо, не я был его следующей целью. Вчера днем Винс Пареси сообщил, что Гейб Хайсам, его жена и дочь найдены мертвыми. Смерть одного из нас, да еще и вместе с семьей, совершенно меняла дело: если раньше это была неудачная попытка убийства федерального агента, то теперь… ну, что-то совершенно другое.

Я решил не говорить пока Кейт об убийстве семьи Хайсама. Точно так же, как федералы утаили это от средств массовой информации.

Доктор Голдберг пришел осмотреть свою пациентку. Он сказал, что дня через два Кейт можно будет перевезти в город, там ей придется еще несколько дней провести в больнице, потом ее выпишут домой, а на службу она сможет выйти примерно через месяц.

Когда он ушел, она написала: «Я хочу вернуться к работе на следующей неделе». Я ответил:

— Сперва надо оценить тяжесть твоей психической травмы.

Она попыталась жестом показать мне «мир», но была так слаба, что смогла только поднять средний палец.