Летят сквозь годы - [36]

«Измучились все с этой дрянной погодой… — думала Таня. — А скоро уже Новый год. Вот чего не знаю — как готовится эскадрилья к новогоднему вечеру? Теперь это моя забота. Что касается боевой работы, тут можно быть спокойной: каждую проверю, каждой сумею помочь, если что — буду требовать. Да требовать-то особенно не придется — все сами стремятся сделать побольше боевых. На техников, вооруженцев тоже можно положиться — машины, бомбы всегда готовы в срок. Девочки, девочки, какие же вы молодцы! А все-таки как у нас самодеятельность?»

И Таня среди других пунктов записала в блокнот:

«Вместе с Карпуниной проверить самодеятельность».

Новый, 1943 год встретили весело. Ранним вечером была получена боевая задача на пятьдесят вылетов. Всего пятьдесят вылетов! Погода стояла хорошая: звездное небо, легкий морозец. Противник не ожидал, что в ночь под Новый год на его голову будут сброшены бомбы. А девушки сбросили. Сбросили еще до 23 часов. Потом быстро зарулили самолеты и с песней поехали к столовой.

Командир полка сообщила, что приедут приглашенные братцы-бочаровцы, и разрешила понаряднее одеться. Поднялся настоящий переполох.

Таня любила строгость военной формы. Сделанная по распоряжению командующего новая форма — прямая синяя юбка и коричневая гимнастерка — очень шла ей, да и не было у нее, как и у многих, цивильного платья. А шелковые чулки и туфельки на каблуках были. Таня расправляла скользкую паутинку чулка, когда Вера, слегка толкнув ее локтем, ехидно спросила:

— Сапожки по ножке выбираешь?

— Ой и зловредная ты, Верка! — засмеялась Таня. — Да ведь я сегодня за целый год натанцеваться планирую. Одобряешь?

— Безусловно! Мы с тобой в паре так оторвем!

Однако неразлучная пара Макарова — Белик на этом веселом вечере была разлучена. Братцы наперебой ухаживали за сестрицами. Таня была, что называется, в ударе, танцевала до упаду.

Мастер по вооружению Маша Марина — дед-мороз — оделяла всех забавно составленными письмами-пожеланиями. Вера ужасно сконфузилась — даже уши зарумянились, — прочитав: «Десятерых сыновей тебе от твоего милого». Мелькнула мысль: значит, все знают, что у нее есть милый, что она без памяти любит Савву…

Однополчанки скорее догадывались о Вериной сердечной привязанности. Зато доподлинно знали: Белик любит детей, потому и институт выбрала педагогический — возиться с детьми всю жизнь. Почему же это не обыграть?

А Вера думала: «Девочки мои родненькие, разве любовь скроешь? Да и не хочу скрывать от вас — люблю! — Она приложила свои сразу похолодевшие от волнения ладони к пылающим ушам. — Сыновей желаете? Что ж, у мамы вон было восемь детей. Савва рассказывал: его родители тоже многодетные. Спасибо, подружки, за пожелание. Десятерых так десятерых. Дайте только войну закончим!»

Вера бережно свернула тоненькую бумажку «пожелания» и, поскольку привычной гимнастерки с карманами не было — была надета по случаю праздника белая кофточка, — оттянула вырез кофточки, спрятала крохотный сверточек, как талисман, на груди.

Лавируя среди танцующих, к Вере пробирался Савва; они протянули друг другу руки и вместе опять вступили в танцевальный круг.

Новогодний вечер был незабываемо хорош.

* * *

С первых дней нового года началось наступление наших войск на Северном Кавказе. Линия фронта быстро перемещалась на запад. Днем полк то и дело менял базы на заснеженных просторах Ставрополья. Но когда наступала ночь, оказывалось, что противник отошел еще дальше и радиус действия самолетов недостаточен, чтобы сбросить бомбы на его позиции.

По-настоящему ночники настигли фашистов где-то под Краснодаром. А тут дружная весенняя распутица на некоторое время сковала боевые действия. Полк застрял в станице Джерелиевской.

В батальоне аэродромного обслуживания кончились продукты; несколько дней авиаторов кормили чечевицей, случайно оказавшейся в запасе, без соли, без жиров, без хлеба. Не было бензина и бомб — машины с ними загрузли где-то в дорогах, вернее, в полнейшем бездорожье.

Весна весной, а врага бить надо, и, чем сильней, тем лучше. Командир полка собрала летчиков и сказала:

— Получена телефонограмма, что для нас выделено все необходимое. Находится это на аэродроме Кропоткина. Нужно забрать. На один конец в баках горючего хватит, а там вы заправитесь. Если привезете хлеб, бензин, бомбы, то мы сумеем сегодня ночью поработать. Полетите без штурманов, чтобы было больше места для груза. Лететь нужно на бреющем. Машины не перегружайте. Больше двухсот килограммов не берите — на малой высоте очень трудно вести перегруженную машину. Задание ответственное. Вопросы у кого-нибудь есть?

Вопросов не было.

— Наконец-то проветримся, а то совсем закисли! — радостно сказала Таня, когда все барахтались по колено в грязи, перетаскивая самолеты на руках со стоянок на взлетную полосу.

Расстояние до Кропоткина, 200 километров, прошли без приключений. И вдруг у самого города — туман. Над туманом возвышалась церковная колокольня. А колеса самолетов утопали в молочно-белой пелене, земля почти не просматривалась.

Вот это да! Что будем делать, если горючее кончится? Все наблюдали за самолетом командира. Макарова покачала крыльями и поднялась метров на пятьдесят. С этой высоты обзор был лучше. На северо-восточной окраине города сквозь дымку тумана на земле замелькали силуэты самолетов.