Летят сквозь годы - [26]

— Мы обойдемся!

И обходились. Евдокия Емельяновна была мастерицей, как говаривал отец, «из ничего чего сотворить».

В то время со всем было туго: и с продовольствием, и с одеждой, особенно с обувью.

Характер Веры складывался в атмосфере добра и сердечности. Она помнила и директорский продуктовый паек. Помнила, как, когда заболела сестренка Валечка, их семью переселили в «административную» — единственную удобную, изолированную комнату барака. И перестал Валечку бить кашель. Помнила, как внимательны, терпеливы, добры были к каждому ученику учителя.

Высоко ставила Вера принадлежность к пионерской организации. Закон пионера: хорошо учиться, быть смелым, честным, правдивым, преданным Родине, общему делу. Вот как отец на заводе!

Мать подчас говорила мужу:

— Лукьян Филипыч, совсем себя не жалеешь! День и ночь в работе.

А он щурился и, чтобы не расслышали младшие, заговорщически шептал:

— Можешь ты мне поверить, Донюшка? Вторую семью завел на заводе.

Евдокия Емельяновна, конечно, улыбалась:

— Кому верить, коль не родному мужу? Только поправочку дозволь, Филипыч, внести. Не вторая у тебя семья на заводе, а дом и завод — одна большая семья.

— В точку угодила. Хочу открыть тебе один секрет: знаний у твоего Лукьяна маловато. Вот и думаю, как подобраться к работе. Моя электротехника больших знаний требует. Всем теперь дорога к знаниям открыта. Верочка небось на инженера пойдет учиться аль еще на кого…

Вера в душе давно решила: она будет учиться на учителя.

…В школьные каникулы отец брал сына Федора на завод подработать. Вера по три месяца работала пионервожатой в пионерском лагере. На заработанные деньги можно было купить сатина на юбку в складку, на несколько кофточек. Даже мама Доня в новой сатиновой кофте зафасонила.

В удостоверении об окончании средней школы на имя Белик Веры Лукьяновны стояли одни оценки: «отлично». С этим удостоверением да с немудрящим фанерным чемоданчиком, куда был положен и пионерский галстук, Вера уехала в Москву.

Год в институте промелькнул незаметно.

И вдруг война…

11. И ТУМАН — ВРАГ

Есть на Кавказе, в Сунженской долине, станица Асиновская. Здесь полк останавливался на больший срок, чем в других местах, принимая участие в операциях по разгрому гитлеровских войск под Моздоком.

Белые аккуратные домики утопали в зелени огромного колхозного сада. Яблоки, абрикосы, груши, сливы, персики, орехи — все было в том саду. Ветки ломились от обилия плодов. Только не хватало рабочих рук, чтобы убрать богатый урожай.

Треугольной формы небольшая площадка, обрамленная с двух сторон арыками, а с третьей — сетью электропроводов, служила аэродромом. Через арыки были перекинуты мостики, по которым самолеты заруливали в сад, под сень деревьев, для маскировки.

Стоило чуть стабилизироваться наземному фронту, как настроение воздушных бойцов поднялось: боевая работа ночных бомбардировщиков развернулась по-настоящему. На самолетах По-2 не было ни пушек, ни пулеметов, ни бронированной спинки для защиты от обстрела. И скорость не превышала 120 километров в час. Но на этих, сугубо мирных в прошлом, спортивно-тренировочных самолетах были оборудованы бомбодержатели, в замок которых подвешивалось по 200 килограммов бомб. Маленькие стрекозы сыпали на головы врага смертоносный груз.

Каждую ночь, с вечерней зорьки и до утренней, девушки неизменно появлялись над позициями противника и наносили ему ощутимые удары, изматывали его, сбрасывая бомбы через каждые две-три минуты.

С аэродрома, ограниченного арыками и деревьями, взлетать с бомбами было опасно, почти невозможно — не хватало места для разбега. Поэтому работали с аэродрома-подскока. Каждый вечер самолеты переправлялись на какую-нибудь большую площадку — поле. Туда же выезжали техники, вооруженцы. Батальон аэродромного обслуживания вывозил все необходимое: бомбы, бензин, масло, ужин. Иногда даже два ужина.

Нашли удобное поле у подножия Терского хребта, неподалеку от реки Терек, по которой проходила линия фронта. На поле были копны сена. Несколько копен убрали, очистив таким образом полосу для взлета.

Боевой задачей являлось: бомбить вражеские эшелоны на подходе к Моздоку, мешать противнику подтягивать резервы.

Первой вылетела эскадрилья под командованием Серафимы Амосовой. Еще издали в районе железной дороги Амосова заметила дымок. Штурман в ярком свете САБа разглядела движущийся поезд. На него была сброшена серия бомб. Состав разметало. Лишь паровоз с двумя вагонами продолжал мчаться к Моздоку.

Эх, стукнуть бы по паровозу! Да больше не было бомб. Командир эскадрильи повернула на аэродром. И она, и штурман видели, как вспыхивали САБы, рвались бомбы, сброшенные другими экипажами.

— Наши девчонки добьют эшелон, обязательно добьют, — сказала Амосова.

И вдруг забеспокоилась: густой, вязкий туман наползал со стороны Терека.

— Скоро закроет аэродром! Смотри, смотри, штурман! Успеют ли наши сесть до тумана?

— Я вижу. Но как помочь? На аэродроме еще и не знает никто, какая грозит опасность.

Приземлившись, Амосова сразу же побежала доложить командиру полка обстановку.

Самолет за самолетом возвращались с задания. Туман быстро распространялся. Все самолеты успели благополучно сесть. Не вернулся лишь экипаж Макаровой — Белик. Их ждали с минуты на минуту.