Летучая мышь - [76]

Позже, когда мы отправились в министерство иностранных дел, шеф предупредил меня:

— Имей в виду, Кэри, вся эта история не для ушей министра.

— Никто, выходит, не узнает о моих героических деяниях?

— Тебе за них платят, — проворчал Пабджой. — А насчет славы уговора не было.

Увертываясь от автобусов, мы пересекли Парламент-сквер и вошли в здание министерства иностранных дел через служебный вход, со стороны парка. В кабинете министра сидел его секретарь Вивьен в неизменном костюме в полоску, с блокнотом на коленях и еще, кажется, сильнее ссохшийся Денверс тот тип с покалеченной рукой. Розовощекого военного и Киллигрю не было. Отсутствие Киллигрю меня огорчило, его злобность меня как-то даже вдохновляла.

Государственный секретарь, как обычно, излучал энергию

— Хелло, джентельмены, искренне рад видеть вас. Скажите, вам передали протоколы НАТО?

— Да. Благодарю вас, господин министр.

— Ну и как? Заполучить их было весьма трудно.

— Дело того стоило. Они оказались весьма полезными, пролили свет на некоторые детали…

— Я их просмотрел. Должен сказать — появление советского перебежчика, который угрожает назвать имя французского агента — довольно тревожный факт, как на ваш взгляд?

— На самом деле не так уж это страшно.

— Рад слышать это от вас, Эндрью. Но у меня все же неспокойно на душе. Что скажете, Денверс?

— Согласен с вами, — Денверс явно прикинул в уме, что заявить о своем несогласии означало бы дополнительные вопросы.

— Вот видите, — обрадовался министр. — И Денверс считает, что тут есть о чем беспокоиться. Почему же вы, Эндрью, столь безмятежны?

— Потому что Кэри, проведя тщательное исследование во Франции, не обнаружил связующего звена между покойным Маршаном и какой-нибудь из иностранных разведок. Другими словами, французы оказались правы. Что же касается перебежчика — вот уже шесть недель как его допрашивают, где же обещанное имя агента? Мало ли случаев, когда подобные господа готовы Бог весть что нам подсунуть, лишь бы добиться своего.

Министр, сузив глаза, испытующе уставился на Пабджоя. Не похоже было, что он так уж безоговорочно ему поверил.

— Американцы тоже считают, что Серов блефует?

— Да, сэр, — солгал мой шеф, глазом не моргнув.

— В таком случае, почему покончил с собой Андре Маршан? Что мне сказать премьер-министру?

— Из-за женщины, — уверенно произнес Пабджой. — Ее имя — Анни Дюпюи. Связь продолжалась много лет. Недавно её обнаружили мертвой — Кэри в Париже нашел доказательства их близких отношений. Он успел повидаться и поговорить с этой дамой. Чего мы не знаем и никогда, видимо, не узнаем — это почему Маршан решил умереть именно в Лондоне. Скорее всего, какое-то сообщение от дамы сердца повергло его в депрессию. Я советовался с нашим штатным психологом Отто Фельдом — он утверждает, что с точки зрения медицины это вполне возможно.

Я внутренне содрогнулся и обратился к Богу с просьбой, чтобы министр обошел меня своим вниманием. На его лице облегчение боролось с недоверием. Он явно отдавал себе отчет в том, что ему говорят именно то, что ему хочется услышать, но острый ум отказывался мириться с заведомо удобной, но мало правдоподобной версией. Денверс не произнес ни слова. Вивьен глядел на своего патрона как собака на хозяина, когда старается угадать, в какую сторону тот бросит палку.

— Вы хотите сказать, что любовница довела его до могилы?

— Да, сэр.

— Кэри, это правда?

— Безусловно, сэр, — я взял себя в руки.

— Как она выглядела, эта femme fatale — роковая женщина?

— Очень красивая, — ответил я, — Маршана можно понять.

— Стало быть, — министр сразу упал в моих глазах: лучше бы он не пытался говорить по-французски, ну и акцент.

— Да, сэр, — подтвердил я, — Это был бурный и долгий роман.

В комнате наступило молчание, я отвел глаза — не под силу оказалось выдержать испытующий взгляд министра. Лучше уж Денверс с его искалеченной рукой, упрятанной в белую перчатку. Любопытно, что в перчатке — протез или настоящая рука? На кой черт вообще его сюда вытащили?

— Мы рекомендуем согласиться с точкой зрения французов, — говорил между тем Пабджой. — С самоубийством Маршана не связано никакой политики. Если они обнаружат что-нибудь новое, то немедленно поставят нас в известность. С Вашингтоном мы намерены поддерживать контакт по поводу русского перебежчика Серова, но, господин министр, ни вам, ни премьеру не стоит беспокоиться.

— Отлично, Эндрью, — министр, похоже, принял решение. — Спасибо за то, что вы сделали. И вам, молодой человек, спасибо. Никаких письменных отчетов не требуется, господа, — ни к чему нам эдакие интимные вещи описывать. Я лично доложу обо все премьер-министру. Надеюсь, не случится ничего такого, что заставило бы нас почувствовать себя дураками. Могу я на это рассчитывать, Эндрью?

— Бесспорно, господин министр, — голос Пабджоя прозвучал прямо-таки задушевно.

— Договорились. Вы, конечно, заметили отсутствие мистера Киллигрю. он не смог помочь вам в расследовании, поэтому я счел за лучшее не приглашать его: зачем ему время зря тратить? Денверс сообщит ему, что расследование закончено, — этого достаточно.

— Конечно, господин министр, — вид у Денвера был обеспокоенный: кому охота иметь дело с этим мерзавцем Киллигрю?