Проходя мимо сада Кенсингтонского дворца, отделенного решеткой от шумного квартала Ноттинг Хилл Гейт, русский на миг повернул голову и приподнял серую фетровую шляпу, чтобы приветствовать облаченного в мундир привратника, что выдало в нем иностранца. И, ускорив шаг, свернул на Бейсуотер Род, направляясь в западную часть города.
"Только не слишком спеши, — одернул он себя, — Обычно ведь ты не торопишься, совершая прогулку, и они наверняка об этом осведомлены."
Он не знал, когда именно за ним установили слежку, но чувствовал её уже недели три. Если следят в течение всего этого срока, а то и дольше, то у них уже сложилось ясное представление о его привычках… Он шагал, как обычно, вдоль парка, на другую сторону перешел только возле станции метро Квинсуэй.
Переход — законный повод, чтобы обернуться. Так он и полагал: позади по обеим сторонам улицы следом за ним двигались двое. Оба в шляпах — вот чертовы дураки. Никто в посольстве так и не сообразил, что в стране, где большинство жителей шляп не носит, они слишком заметны. Сам он надел шляпу только потому, что всегда её носит, и сегодня старается выглядеть, как обычно. Потому и кейс с собой взял — в нем лежали кое-какие бумаги, которые помогли бы в случае чего объяснить, куда и зачем он идет.
Эту свою последнюю прогулку он тщательно продумал. От преследователей отделаться так, чтобы они, потеряв его из виду, обвинили в этом друг друга. Обычно в таких случаях он пересаживался с одного автобуса на другой, входил в магазины и выходил. Если бы у него на хвосте сидел кто-то из Mи-5 (английская контрразведка), это бы сошло. Единственная задача в таких случаях — просто выглядеть вторым секретарем торгпредства, который идет по своим сомнительным делам и норовит уйти от слежки. Британцы знают, что он из КГБ, а он знает, что они знают. Как в старинной пословице: они знают, что он знает, что они знают… Все участники этой игры профессионалы и никто не рассчитывает слишком явно и легко дурачить остальных.
Но теперь он имел дело с соотечественниками — верней, они имели дело с ним. Предполагалось, будто он даже не подозревает, что резидент выразил серьезные сомнения в его надежности и начал ставить там и сям мелкие ловушки. Считалось, подозреваемый не догадывается, что указанные сомнения уже сообщены в Москву. Что ж, он и в самом деле ни в чем не уверен. Возможно, это всего-навсего приступ паранойи. А может, как раз Москва распорядилась заставить его подергаться и хочет посмотреть, что из этого выйдет.
У входа в метро он купил газету. Роясь в кармане в поисках медяков, как бы невзначай обернулся. И увидел, что тот из его преследователей, который прежде шагал по тротуару вдоль парка, уже находится на этой стороне улицы, и оба у него за спиной, но двигаются порознь. Он узнал — видел в составе торговой делегации на выставке, проходившей недавно в Хайгете. У него потрясающая память на лица. И не только на лица. Память ещё сослужит ему хорошую службу. Преследователи замедлили шаги, один остановился у витрины магазина.
Но была серьезная причина, почему он не мог освободиться от слежки прямо сейчас: как только станет ясно, что он удрал, они бросятся к нему домой и сцапают Елену.
Он сел в поезд в сторону Оксфорд Серкус, убедившись предварительно, что за ним все ещё следят. На эскалаторе стоял спокойно — куда, дескать, ему спешить? Наверху у выхода направился к телефонной будке — этот звонок был обсужден с Еленой заранее.
— Позавтракаем вместе, ладно?
— Давай. Где и когда встретимся?
— Ну, скажем, в половине первого на Кондуит стрит, у Джино.
— Хорошо.
Выходя из будки, он заметил одного из преследователей: стоит, изучает с великим интересом галстуки в витрине. Вот теперь пора от них отделаться. Елена выйдет из квартиры возле Холланд Парк сразу после его звонка, у неё есть время сбежать от слежки, если её уже организовали. Муж специально натаскивал её, показывал, как это делается: войдешь в автобус и тут же выйдешь, а если не поможет, повторишь ту же уловку в метро. Пожалуй, надо ему самому ещё продолжить игру, чтобы дать ей побольше времени. Не то чтобы он считал, что за женой следят, — странное было бы совпадение, если бы слежку начали именно сегодня. Но он был крайне осторожен.
На Оксфорд стрит ему понадобится вся его удача. По тротуарам медленно движется толпа — от магазина к магазину. Сладкий запах ванили — из киоска, торгующего французскими круассанами. В ровном гомоне толпы то и дело слышны резкие всплески смеха, вкрапления чужой речи. Наш знакомец — его звали Алексей Константинович Котов — то пробирался сквозь толпу поближе к краю тротуара, то снова нырял в людской поток. Где-то по пути снял шляпу теперь его в толпе труднее заметить. Рост ниже среднего, лицо неприметное, ничего в нем специфически славянского, волосы редеют к макушке, веки чуть припухшие, но взгляд острый. Неулыбчивый человек, сразу видно.
Никакой не было возможности узнать, продолжается ли слежка. Но впереди пассаж со множеством магазинов и, соответственно, входов и выходов — место, которое он давно наметил на случай, если понадобится избавиться от чьего-то назойливого внимания. Правда, тогда он вовсе не соотечественников имел в виду.
