Летописец 2 - [89]

— Ну так что? Если этот рыцарь кого-то на меч надел, знать так было надо. Я со старцем ругаться не стану. Если Громодор решит его забрать, видать судьба его такая, — произнесла Иля. — У меня вон радость, Эйри из полона вернулась. Жениха с собой притащила. Неужто ты думаешь, я ее под клинки ратников подставлю? Что на роду написано, знать так тому и быть.

— Баба Иля, помоги его спрятать, — попросила Манька.

— Да что же ты за ним так убиваешься? Он же старик. Свое пожил. Пора бы ему на покой. А тебе жить да жить. Вон замуж вышла, а детишек не зачала. Надо бы исправить. Муженек твой рядом, а ты о старике печешься, — вздохнула Иля.

— Да как ты не понимаешь, он меня спас! — возмутилась Манька. — Я ему за это благодарна!

— Хорош заливать, что я не видела, как ты ему благодарна? Вон на него облизываешься. Мужика тебе надобно, а старика богу оставь. Если он решит этого рыцаря в загробный мир спровадить, так тому и быть.

— Баба Иля, я коня привела. Мы вместе ускачем… — начала говорить Манька.

— Ой, дура! Куда ты зимой поедешь? Ты же околеешь от холода. А нет, так тебя степняки к хозяйству пристроят, и узкоглазых детишек настрогают. Ты только глянь на него, — возмущалась Иля, — он же полудохлый. Сердце через раз бьется. Того и гляди сам загнется. А Громодор ему милость окажет.

— Что это за милость, если на смерть отправляют? — проворчала Манька.

— Смерть, смерти рознь, — поучительно сказала Иля. — Можно мечом сердце проткнуть, а можно и пытать. Братья-ратники большие умельцы в этом деле. Я вот что предлагаю, давай-ка я ему настойку одну дам, и он сам до заката окочурится. Ни тебе боли и страданий. Просто уснет и не проснется.

— Да что ты такое говоришь? — возмутилась Манька. — Моего спасителя в землю хочешь отправить?

— Если Данька на него зол, он ему много чего сломать может, прежде чем твой рыцарь на суд богов отправится, — пояснила Иля.

— Бабушка, а что если мы с Дарни его увезем? — предложила Эйри.

— Даже не думай!

— Бабуля, ты не понимаешь, что если человека отдать врагам, то тебе самой плохо будет, — настаивала Эйри.

— Вот еще. С чего это мне плохо должно стать? я его не убиваю, а оказываю помощь в избавлении от ненужных мук, — пояснила Иля. — А тебя не отпущу. Куда это ты собралась? Только приехала и сразу убегаешь?

— Баба Иля, — снова вступила в разговор Манька, — я готова вернуться к Даньке, только спаси рыцаря.

— Так! Никто никуда не идет! — заявила Иля. — Если богам он нужен, они за него вступятся, а ежели он свое отгулял, так тому и быть.

Я громко чихнул и, раскрыв глаза сказал:

— Вон, даже мой нос подтвердил. Ни с кем воевать не надо, — и откинув простыню с тела, обнаружил, что одежды нет. — А где вещи и доспехи?

— Кольчуга у Ермила, а одежка вон лежит, постиранная и заштопанная умелыми ручками Маньки. То-то я гляжу, что девка по тебе сохнет. А ты у нас вон какой. И статный, и хозяйственный, и воин знатный, жаль только что жить тебе осталось чуток, — воскликнула Иля. — Так что, может, настойку хлопнешь? Так сказать, для храбрости. И в бою смерти не устрашишься.

— Я умер и воскрес, — усмехнулся я. — Манька, благодарю за заботу и участие в моей судьбе, но лезть под чужие мечи или в холодную степь не надо.

— Но они убьют тебя, — неуверенно произнесла она.

— Ста смертям не бывать, а одной…

— Мудрый у тебя хахаль, — подтвердила Иля. — И храбрый. Ну что рыцарь, меч-то хоть в руках удержишь?

Я осмотрел себя с ног до головы и оценил проделанную работу местной знахарки. Возможно, она врачевала хуже Миды, но я особой разницы не почувствовал. Все раны были залеплены какой-то мазью, и я стал походить на пятнистого оленя. В целом организм действовал нормально, но до пика лучшей формы было далеко. Источник энергии почти пустой, а подпитки никакой не было, так что придется справляться собственными силами, без всяких-там энергетических насыщений мускулатуры. Раньше я и без них справлялся, так что позорной смертью погибнуть не должен.

Я оделся и взяв в руки длинный меч вышел на улицу. К нам приближалась кавалькада братьев-ратников во главе со старцем и Данькой. Судя по всему, он решил не рисковать как в прошлый раз и собрал всех имеющихся в наличии воинов. Всего их было более тридцати человек. С другой стороны к дому приближался Ермил и какой-то взрослый мужчина. Их охраняли человек пятнадцать. Все дружинники в кольчугах и со щитами. Вслед за ними шел старец Водомира. Я его узнал по другому покрою балахона. Это был не тот же самый дедок, которого я встретил на заставе княжества Озерского, но взгляд его ярких глаз так же светился знанием и мудростью.

Боковым зрением я заметил молодого парня лет восемнадцати. Смуглый брюнет выглядел словно бельмо на глазу. На вид настоящий испанский идальго, только с двумя мечами, скрытыми под каким-то одеялом, которое он, словно плед, накинул на себя. Парень с любопытством наблюдал за всадниками и несмотря на то, что продрог, продолжал стоять на морозе. Видимо ему было интересно, зачем сюда пожаловали две странные делегации. Если я правильно понимаю, это княжич Даркайнар, так называемый жених Эйри, но что он делал в конюшне?