Летом сорок второго - [22]
Весь день Журавлевы и Кочаныха просидели в овраге. Стихли вчерашние страсти. В небе больше не висел противный самолетный гул, хотелось верить, что все это было дурным сном. Ближе к вечеру Ольга решила возвращаться в село, думая, что немцев отогнали, раз стрельбы не слышно.
Семейство двинулось по дну оврага. Он начинался в Поляковой узкой промоиной и выходил на окраину села широкой рыжей горловиной с глинистыми склонами – к Хвостовке. Ярок становился глубже, стенки его обрывистей.
Виктор, шедший первым и ведущий за собою на веревке корову, заметил, как к его ногам сверху свалилось несколько комьев глины. Он задрал голову, увидел двух чужеземных солдат, равнодушно смотревших на кравшихся по дну оврага людей. Кочаныха стала отчаянно нахлестывать корову хворостиной, вполголоса торопя Ольгу и детей.
Выбравшись из теснины ярка, они оказались у крайних хат Хвостовки. Их окружила группа незнакомцев. Открытые руки в закатанных по локоть мундирах, загорелые и не тронутые солнцем, с часами и бронзовыми браслетами на запястьях, черные от густых волос и гладкие, юношеские.
– Матка! Рус – Дон! – сквозь смех прокричал один и махнул в сторону реки, толкуя о бегстве Красной армии на левый берег.
Мало понимая смысл, Кочаныха приложила руку к груди, широко улыбаясь, закивала головой:
– Хорошо! Хорошо!..
Солдаты всем скопом рассмеялись.
От страха дыхание Тамары стало прерывистым, перед глазами поплыли разноцветные пятна. «Хоть бы не тронули!» – думала она, неуклюже, боком, протискиваясь между немцами.
Боря, вцепившись руками в шею Антонины, украдкой поглядывал из-под ее платка на страшных и неизвестных ему чудовищ. Оружия на них несравнимо больше, чем на отступавших красноармейцах. Все в ремнях, в амуниции, в никелированных блестяшках и железках. Антонина ничего не видела перед собой. Краски слились в одно неразличимое пятно, и лишь капелька застывшего вишневого сока, проступившая сквозь кору, янтарем блестела на солнце. Заметив, что дочь близка к обмороку, Ольга схватила ее за рукав сорочки, потащила следом.
Немцы вошли в село со стороны Подгорного около пяти часов вечера. Сначала проехала небольшая разведка на мотоциклах, убедилась, что на этом берегу не осталось красноармейцев. Затем потянулись вереницы грузовиков, везущих в кузовах солдат и воинское снаряжение. Когда пыль немного улеглась, на дороге показалась пехота на велосипедах. Со стороны Басовки, перевалив Семейскую гору, в село влилась маршевая колонна тысячи в полторы.
Офицеры, употребляя уважительную форму «пан», с помощью немецко-украинских разговорников налаживали контакт с белогорцами, не сбежавшими от бомбежек за село. Женщинам рассказывали о вагонах мануфактуры, якобы стоявших на станции в Россоши, и в скором времени обещали эту мануфактуру бесплатно раздавать. Некоторые жительницы млели от лестного обращения «пани» и уже потирали руки в предвкушении дармовой мануфактуры, забывая, что придонская земля еще не впитала кровь невинных детей, погибших от «любезных» обстрелов с воздуха. Другие же крестьяне, с более сметливыми глазами, замечали в ранцах незваных солдат трикотажные майки для подростков, детские туфли, носочки, женское шелковое белье. «Это, видимо, пока не пришли те самые обещанные мануфактурные вагоны», – объясняли они друг другу.
Немцы заняли выгодную позицию – двухэтажную школу на холме. Через окна на двор полетели кипы книг, карты, стенды, наглядные пособия. В горсаду почти разом прогремело два взрыва: разлетелись на куски оба бетонных бюста.
Встречая на улицах мужчин призывного возраста, немцы проводили пятерней по голове, как гребешком, определяя, давно ли тот дезертировал. Многие из захватчиков с первых минут пытались подружиться с сельской ребятней. Подзывая детей, они протягивали им конфеты в ярких фантиках, приглашали угощаться, ничего не боясь. При виде конфет у детей загорались глаза, они с недоверием поглядывали на незваных гостей и не решались забрать угощение. Немцы оставляли горсти конфет на завалинках и, отойдя на расстояние, глазели на драки, возникавшие между детьми при дележке заграничных конфет.
Ольга с детьми пробиралась через сады в родное подворье. На улицах гудели моторы, из дворов доносилась немецкая речь. Оккупанты таскали из уличных колодцев воду, лили в корыта и ночва, захваченные в домах, плескали друг на друга из кружек, опрокидывали на себя ведра. Хозяйки ставили на огонь ведерные чугуны, грели воду для чистоплотной нации.
В огородах тоже командовали гости, быстро ставшие тут хозяевами. Выдирали из земли недозревшую картошку, в котлах полевых кухонь плавала домашняя птица, зонтики укропа, под ножами поваров весело скрипела зелень и пастернак.
Семья Журавлевых вернулась домой. В окнах хаты не осталось стекол, во дворе зияла воронка, побеленная стена хаты покрылась оспинами осколков, вишни в палисаднике стояли с иссеченными ветвями.
Виктор поймал пасшегося за сараем ничейного коня, наверное, казенный жеребец из сгоревшей фермы. Привязав к мертвой корове веревку, Виктор выволок ее на улицу и сбросил в воронку, присыпав сверху землей. Затем достал лопату, вырыл рядом с обгоревшим солдатом, погибшим у межевого плетня, неглубокую яму. Взяв мертвеца за лодыжки, попытался подтащить его к краю ямы, но паленое мясо отвалилось от ног, оголив белые кости. Виктор невольно передернулся. Уперев черенок лопаты в тело, парень скатил его на дно ямы.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
Это был его первый настоящий подвиг. Семнадцатилетний сибиряк Федор Прокопенко вышел в тайге один на один с матерым медведем и в жестокой схватке победил зверя. Ну чем не повод досрочно призвать парня на фронт бить фашистов? Но не такая судьба была уготована Федору. Видя врожденную смекалку и настойчивость молодого охотника, командование определило его в школу подготовки офицеров-нелегалов для выполнения спецзаданий в глубоком тылу противника. Вскоре под видом немецкого бизнесмена Федор уже готовил операцию по похищению «отца» германской ракетной промышленности Вернера фон Брауна…
Взятие немецкой Познани открывает советским войскам путь на Берлин. Но фашисты не думают сдаваться. Они защищаются до последнего, превратив город в неприступную крепость с бетонными укреплениями и невиданной ранее огневой мощью. На острие нашей атаки действует батальон майора Прохора Бурмистрова. Бойцы метр за метром отвоевывают у противника важное стратегическое пространство пока не упираются в лабиринт древних каменных стен. Но остановиться — значит, сорвать наступление. Бурмистров решается на отчаянный шаг: если нельзя обойти эти стены, значит нужно пройти… сквозь них… Исключительные по своей правде романы о Великой Отечественной.