Лето в Италии - [41]

Они шли по дороге к центру Монтори, храня почти невыносимое молчание. Подошло такси, и несколько пассажиров высадились возле небольшой гостиницы.

– Я вернусь в этом такси на виллу, – решила Грента.

Крейг подозвал шофера и назвал адрес.

Звук громко захлопнувшейся двери заглушил ее слова: «Спокойной ночи, Крейг!» На мгновение она увидела его фигуру, освещенную лампами на портике гостиницы, и такси покатило по дороге.

На вилле, похоже, почти все легли спать, и Грента обрадовалась, что ей удастся избежать настойчивых расспросов Ориеллы. Только Анна ждала Грешу.

– Сколько раз я говорила вам, чтобы вы никогда меня не ждали, – сердито буркнула Грента. Нервы у нее были на пределе, иначе она никогда не позволила бы себе таким тоном разговаривать с девушкой.

Анна расплакалась.

– Простите, Анна. Не плачьте. Я не хотела вас обидеть.

– Нет, нет, синьорита. Дело не в этом. Дело в Пьеро. Ну, знаете, садовник с соседней виллы. Графиня рассердилась на него. – Девушка подняла заплаканное лицо.

– Почему? – спросила Грента, уже зная ответ.

– Потому что… потому что он иногда пропускал синьора Камерино в сад поговорить с одним из садовников графини. Но он не сделал ничего плохого! – заявила Анна. – Ах, пожалуйста! Похлопочите, чтобы его не уволили!

Грента сжала худенькие плечи девушки.

– Да, да, конечно! – Она утешила Анну, как могла, и заверила девушку, что Пьеро, вероятно, просто попугали.

Но в глубине души Грента считала, что на самом деле Пьеро не такой уж невинный агнец, каким представляется. Безусловно, время от времени он получает несколько сотен лир за то, что в нужный момент играет на мандолине.

Грента отослала Анну спать и приготовилась к долгой бессонной ночи.

Теперь уже не было необходимости скрывать от себя тот горький факт, что она полюбила Крейга так, как в будущем вряд ли сможет полюбить другого мужчину. Она размышляла о различии между ним и Мервином. Мевин застенчив и боится, чтобы ему причинили боль, но он открыт и доступен; Крейг строит из себя сердечного рубаху-парня, но за защитную броню его иронии удается пробиться лишь немногим женщинам.

Следующие несколько дней Грента загружала себя работой, которой накопилось больше, чем обычно.

Как-то проверяя в кабинете фарфор и стекло, Грента увидела на полке пару шкатулок, одну из которых «украла» с виллы Роландо. Она взяла их в руки, чтобы рассмотреть повнимательнее, и тут обнаружила, что одна шкатулка намного тяжелее другой. Поискав несколько минут, Грента нашла скрытую пружину, которая откинула крышку. Внутри лежали девять золотых монет.

– Посмотрите, Мервин, – показала она ему шкатулку. – Я украла с виллы Роландо не только шкатулку, но и монеты!

– Очень хорошо спрятанные, – заметил Мервин. – Это большая удача.

Последние несколько дней Ориелла все время проводила с Андре, который собирался уехать на две недели.

– Завтра мы поедем в Паэстум, – как-то сообщила она Гренте. – А на обратном пути посетим Виетри.

– Ну, да. Приятное местечко, – согласилась Грента.

– Да, но у Андре есть особая цель, – сообщила Ориелла, сверкнув темными глазами. – Вы, наверное, заметили, что там продаются маленькие ослики?

– Да.

– Здесь существует обычай, – радостно поведала Ориелла. – Обыкновенных сувениров много, но на счастье выбирают фарфорового ослика! Если мужчина дарит его девушке, это значит, что он дарит ей свою любовь! И надеюсь, Андре купит мне такого ослика! Грента чуть не задохнулась от удивления.

– Ваша мама дала согласие на помолвку?

– Да, она согласна. Андре мне очень нравится. Но сначала будет тихая свадьба мамы со Стефано, а потом мы дадим сообщение о нашей помолвке. Я хочу, чтобы на нашей свадьбе Стефано выступил в роли моего отца!

Грента обняла подругу.

– Дорогая Ориелла, я желаю вам огромного счастья!

Как только Гренте удалось убежать, она уединилась в своей комнате и поискала в ящике тумбочки фарфорового ослика, подаренного Крейгом. Ах, почему ей раньше не было известно об этом абсурдном обычае? Но сейчас уже поздно сожалеть.

Немного позже, в этот же день, Мервин предложил Гренте прокатиться на катере.

Бенно стал уже меньше бояться воды, но на катере Мервина он все же цеплялся за Гренту, как за якорь.

– Грента, я хочу вам кое-что сказать, – начал Мевин, когда катер отошел далеко от берега.

– Да? – насторожилась она.

– В свете всех этих предстоящих свадеб я хочу, чтобы вы знали, каким прекрасным помощником вы мне были с самого начала нашей совместной работы. Наше сотрудничество было счастливым для меня и, надеюсь, приятным для вас.

– Да, конечно, – с готовностью согласилась она и задумалась: не собирается ли он сказать ей, что работа закончена и он больше не нуждается в ее помощи?

– Да, признаюсь, иногда я думал, не могли бы мы сделать наше сотрудничество постоянным, но не был уверен, что ваши мысли идут в том же русле, и, если честно, Грента, я не готов ко второму браку!

Она с благодарностью посмотрела на него. Откровенность и искренность Мервина были теми качествами, ради которых стоит дружить, и она всегда будет помнить его.

– Вы, наверное, тоже мне помогли, – ответила наконец она. – Работая с вами, я научилась видеть вещи в перспективе.