Лето на Парк-авеню - [45]

– Видела что-нибудь из этого? – спросил он, отложив стопку в сторону и взяв в руки верхний номер.

Мисс Март являла собой пухлую блондинку в неглиже с таким глубоким декольте, что груди едва не вываливались. Эрик раскрыл журнал на центральном развороте, и Мисс Март предстала перед нами во всем своем великолепии. Я взглянула на ее тело: изгиб талии, полные груди, темный треугольник между ног. Взглянув на Эрика, я отметила, как пульсирует вена у него на шее. Я не думала, что он такой впечатлительный, но себе ничуть не удивилась. Мы сидели и молчали. Казалось, это молчание никогда не кончится.

– Мне на самом деле пора, – сказала я против воли, не желая делать первый шаг.

Он кивнул и едва заметно улыбнулся, как бы говоря, что понимает. Я не ожидала, что такой искушенный Казанова так легко откажется от возможности завалить меня на кровать. Он закрыл журнал, положил в стопку и отнес ее в гостиную.

– Ну, так, – сказал он, словно хватаясь за спасательный круг, и добавил, когда я уже потянулась к сумочке. – Как насчет выпить на посошок?

Не прошло и минуты, как он смешал нам по «гимлету», и мы уселись бок о бок на диван, наслаждаясь видом на город, со всеми этими небоскребами, окна которых отражали свет, мерцая, словно звезды. Ум за разум заходил при мысли, что я сижу в роскошных апартаментах на Парк-авеню, в самом центре всего этого. Эрик открыл коробку на кофейном столике, предложил мне сигарету, взял себе и поднес мне зажигалку в форме глиссера с голубым пламенем.

– Где ты вырос? – спросила я, выдыхая дым, представляя его мальчишкой, скользящим на водных лыжах за катером, идущим по Атлантическому океану.

– Там и сям, – сказал он.

– Ну понятно.

– Здесь, по большей части, – сказал он. – Извини. Я вроде как не люблю говорить о себе.

– При такой установке не так-то просто что-то узнать о человеке, – сказала я. – А твоя семья? Родные?

Возможно, потому, что у меня не осталось никого, кроме отца, я интересовалась семьями других людей. Я заметила, что у Эрика нет никаких фотографий – ничьих портретов на стенах или консолях.

– У меня несколько сводных братьев, пара сводных сестер.

– О, понимаю.

Было ясно, что он не хочет говорить об этом, и я не стала расспрашивать. Становилось понятно, что ничего такого между нами не случится, и это меня смутило. Следовало признать, что я разочарована и слегка сконфужена. Сложно было поверить, что все это время я считывала не те сигналы. Я еще разок затянулась сигаретой, затушила окурок в пепельнице и глотнула коктейля.

– Ну, мне на самом деле пора.

Он кивнул, и я уже собралась вставать, но он протянул ко мне руку и провел по щеке тыльной стороной ладони. Я прильнула к его руке, как котенок. Он встал, и сердце мое забилось быстрее, а затем поднял меня и поцеловал. Обхватив за талию, он повел меня обратно, в спальню.

И стал раздевать меня. Его проворные руки расстегнули лифчик, лямки соскользнули с плеч, и я закрыла груди ладонями.

– Не смущайся, – сказал он. – Ты прекрасна.

Он взял меня за запястья и развел мои руки, оставив меня беззащитной.

– Дай взглянуть на тебя.

Я смотрела, как его взгляд скользит по моей коже, упругой груди, изгибу талии, и чувствовала его восхищение. Я опустила взгляд на свое тело, стараясь увидеть его глазами Эрика. Свет лампы золотил мои формы. Я потянулась к молнии на юбке и расстегнула до самого низа. Мне так хотелось открыть всю себя Эрику. Он опустился передо мной на колени, вжимая губы в мою плоть, а я ерошила его волосы. Все во мне оживало.

После я лежала в его постели, прокручивая в уме произошедшее. Никогда еще я не испытывала ничего подобного. С Майклом мы были первыми друг у друга. Между нами была нежность, но такая робкая. Милая и безыскусная. Лучшее, что я знала – просто быть рядом с ним. Большего я и не хотела. Этого было достаточно. Теперь же все изменилось. Я оказалась с мужчиной, который знал толк в ласках и поцелуях. В отличие от Майкла, Эрик был умелым, даже искусным любовником. Я чуть умом не тронулась, пока он вел меня к пику наслаждения. Содрогаясь в его объятиях, я постигла эту большую тайну. Наконец-то мне открылось, почему секс возводили на такой пьедестал и творили безумства ради него.

Я снова захотела Эрика, но время было уже позднее. Взглянув на будильник на тумбочке, я увидела, что уже почти два часа ночи. Я начала выбираться из постели, но его рука потянула меня назад. Второй раз оказался даже лучше первого, и мне стоило больших усилий встать с постели.

Час спустя, он смотрел, как я одеваюсь; волосы его были взъерошены, на лице проступала щетина.

– Ты уверена, что не хочешь остаться?

О, я хотела, но не могла.

– Мне нужно с утра быть на работе.

– Подожди, я оденусь, вызову тебе такси.

– Да ладно, я сама.

– Ну позволь хотя бы заплатить.

Против этого я возражать не стала, иначе мне пришлось бы идти домой пешком. Когда я обувалась, он сказал:

– Не забудь свои «Плейбои».

– Не забуду.

– Ты ей скажешь, кто их тебе дал?

– Ей?

– Ой, ладно тебе, Элис. Я же знаю, они нужны Хелен.

Теперь я поняла, зачем был нужен «Плейбой». Два дня спустя, по указанию Хелен, я готовилась встретить мистера Хью Хефнера, и вот он вышел из лифта.