Лето на колёсах [Повести] - [25]
ДОМАШНЯЯ ХОЗЯЙКА
В воскресенье нас двоих — меня и Наташину маму — позвали в гости к дяде Ване.
— Остаёшься вместо меня, — сказала мама Наташе. — Будешь весь день домашней хозяйкой. Следи, чтобы в квартире был порядок и тишина. Смотри, вернёмся, у бабушки спрошу.
— Ладно, — согласилась Наташа, — буду домашней хозяйкой. Только папа, чур, пусть не приходит домой в грязных ботинках.
— Хорошо, — смутился я, — буду шагать по асфальту и перепрыгивать через все лужи на дороге.
— По дороге тоже не ходи! — строго посмотрела на меня Наташа. — Автобус тебя задавит. Ходи по тротуару. И за гулями не бегай. А то ты хуже маленького. Так мама говорит.
После нашего ухода Наташа сообщила бабушке новость:
— Ты, бабуся, больше не бабуся. Ты моя дочка Таня. Слушайся меня и не плачь. Я тебе манную кашу сварю.
Бабушка с великим трудом уговорила внучку варить кашу вдвоём.
Они варили вместе. Но есть кашу «домашняя хозяйка» заставила одну бабушку.
— Я для тебя, дочка, — сказала Наташа, — сварила кашу. Ты и кушай. Не капризничай. А то я тебя в угол посажу и на улицу не выпущу.
Пришлось бабушке питаться одной манной кашей и пить молоко.
Наташа для себя налила щей и посыпала их перцем, как всегда делала мама.
Она храбро хлебала горькие щи и приговаривала:
— Какая невкусная жизнь у домашней хозяйки! Морщиться хочется. Фу!
После обеда приказала бабушке:
— Спать! Пришёл твой мёртвый час, дочка!
Бабушка заупрямилась:
— Не хочу я спать, Наташенька! Это тебе нужен мёртвый час. Мне вовсе не нужен. Я старенькая.
— Ты вчера была старенькой, сегодня ты моя дочка. Забыла? Мама лучше знает, что нужно дочке. Раз сказано — спать, значит, спать.
— Уволь от такого наказания, — взмолилась бабушка. — Я лучше тебе песню спою. Про зайку-зазнайку.
— Нет, это я тебе буду петь. Колыбельную. А ты закрой глаза и потихонечку засыпай. Все дети так делают. Не спят только шалуны. Ты шалунишка?
Бабушка поворчала-поворчала и легла в постель.
Наташа протяжно запела:
Бабушка ворочалась, вздыхала, сморкалась в платок. Сон к ней долго не шёл.
— Какая же ты у меня шалунишка! — рассердилась Наташа. — Все нормальные дети давно спят. Одна ты ворочаешься. Может, тебе сказку рассказать? Тогда слушай. Жила-была Красная Шапочка. Только ты не думай, дочка, что это просто шапочка. Так девочку звали. Жил-был ещё волк. Только ты не думай, дочка, что он игрушечный. Волк был настоящий и жил в тёмном лесу, а не у меня в чемодане. Пошла Красная Шапочка в лес по грибы с корзинкой… Я тоже в лес ходила. Только без корзинки, С маминой авоськой. С корзинкой лучше… Так вот, пошла Красная Шапочка в лес по грибы… Шла, шла… Что же дальше?.. Совсем спуталась… Ты мне подсказывай…
— Видит, значит, — продолжила бабушка, — перед собой избушку на курьих ножках…
— Зачем ты мне подсказываешь! — перебила Наташа.
— Ты же сама просила…
— Я больше просить не буду. Ты спи просто так. Сказку тебе завтра доскажу. Спи! А я пока займусь хозяйством…
Наташа стала мыть посуду. Бабушка то и дело вскакивала с постели. И не напрасно: из кухни раздался звон разбитого стакана.
Потом Наташа принялась за стирку белья для куклы. Бабушка три раза заглядывала в ванную: чего доброго, внучка зальёт всю квартиру водой из крана.
После стирки у Наташи нашлось новое занятие — соскабливать ножом собственный рисунок на стенке.
Бумажные обои трещали, лохматились. Страшно было посмотреть на них. Бабушка охала и ахала.
— Почему, дочка, не спишь? — гневно топала на неё Наташа. — Немедленно спать! Какая ты нехорошая дочка — всю стенку карандашом разрисовала…
— Я? Разрисовала стенку? — у бабушки от удивления глаза стали круглыми…
Когда мы вернулись из гостей, то не узнали родной квартиры: стены облуплены, на полу лужи и битое стекло, весь телевизор обвешан мокрыми платьями и штанишками куклы Ляли.
Наташа сидела возле бабушки Тани и клала ей на голову мокрую тряпку. Заметив нас, она обрадовалась и как ни в чём не бывало подбежала к маме:
— Вот хорошо, что пришла! А то моя дочка Таня никак не хочет слушаться домашнюю хозяйку. Поругай её, мама!
МЕТИ, МЕТЛА, ЧИЩЕ!
Нет, пожалуй, занятия веселее, чем подметать пол. Наташа старается изо всех сил. Из-под веника к самому потолку взлетают пылинки. Мама чихает. Папа чихает. Сама Наташа чихает. Всем весело.
— Чихайте на здоровье! — смеётся Наташа. — Скорее пыль вычихается.
— Ты бы поосторожнее, Наташенька, — советует мама, сжимая нос пальцами, — задохнуться можно. Отвезут нас всех в больницу.
— В больницу не отвезут, — успокаивает Наташа. — У нас самих будет чистенько, как в больнице. Я подмету, и мы все будем болеть в чистом доме.
Наташа бойко выметает пыль из всех углов. Лезет под стол и под диван. И там вспугивает пыль своим жёстким веником.
Пыль от неё — врассыпную. Но Наташу не перехитришь. Она строго следит, чтобы пылинки не отдыхали долго ни на подоконнике, ни на стульях. Гонит их отовсюду, как вредных мух. Гонит веником и тряпкой, чтобы и следа от них не осталось.
— Мети, метла, чище! Мети, метла, чище! — напевает Наташа и взмахивает веником в такт своей песне.
И вот комната прибрана. Пол сверкает чистотой. Стулья сверкают чистотой. Подоконник сверкает чистотой. Ни пылинки, ни соринки — одна чистота!
