Лето каждый день - [11]

Тридцать отпущенных мне дней летели быстро. Изредка приходили письма от Салли. Она писала, что после небольшого ухудшения самочувствия Джон быстро пошел на поправку, каждый день она читает в газете прогноз погоды и мечтает, чтобы Англия наконец-то получила свою долю солнца. И конечно же спрашивала, как дела у жильцов, оправдались ли сделанные заранее заказы, и просила меня подробно писать ей обо всем.

Я так и делала, утаивая только одну, самую тяжелую новость. Но понимала: если в конце месяца гостиница будет закрыта, придется ей об этом сообщить. Однако я решила до поры до времени держать все в тайне. В спокойные дни, когда было мало звонков, а владельцы животных и торговцы заходили редко, я убеждала себя, что нам нечего боятся. Но в другие дни, когда телефон разрывался, а народу было как в Лондонском аэропорту, оптимизм меня подводил, и я оставалась один на один с угрозой.

В тот месяц погода стояла ужасная, так называемое лето побило все рекорды по количеству дождя и холода и по недостатку солнца. Каждое утро я приходила на работу промокшая до костей, продрогшая от сильного ветра и тумана.

В тот день, который я позже назвала «часом Ч», как обычно, лил дождь. Выведя на прогулку четырех собак, я встретила у ворот почтальона Дэна Роуза.

— Поможете мне, мисс? Донесете сами вашу почту?

— Конечно, Дэн.

Я взяла у него открытку, восхитилась сказочной голубизной озера Лугано на ней и прочитала на обороте слова, написанные почерком Салли: «Не забудь заплатить за дом!»

Дэн медлил. Мы были старыми приятелями, и я поняла, что он уже успел до меня полюбоваться видом Лугано.

— Это от миссис Дьюк, — объяснила я. — Нам бы тоже не помешало немного солнца.

Он с воодушевлением согласился.

— Это все из-за атомных бомб.

— Сейчас их пока еще не сбрасывают, — напомнила я.

— Все равно. Все знают про последствия. — Дэн поправил козырек фуражки и смахнул дождевую каплю со своего вздернутого носа. — Моя мама всегда говорила: когда ты влюблен, лето царит каждый день.

Я тут же забыла про открытку, атомные бомбы и нависшую надо мной угрозу. Я уставилась на Дэна, недоумевая, как я раньше могла не обращать внимания на этот нос. Хотя, конечно, у него не было акцента. Испытывая ностальгию по голосу, который больше никогда не услышу, я спросила:

— Ты, наверное, ирландец, Дэн? А я-то всегда думала, что ты из Ливерпуля.

— Так и есть. Я там родился. Но разве вы никогда не слышали о ливерпульских ирландцах? Они покинули родину во время голода. Моя прапрабабушка со стороны матери была среди них, а девичья фамилия моей матери — Келли. Откуда вы узнали, мисс? Что такого я сказал, что вы смотрите на меня, словно я привидение?

— Про дождь и все остальное. Моя мать тоже была ирландкой и всегда так говорила, когда хотела кого-нибудь подбодрить.

Дэн ухмыльнулся:

— Так дело в этом? А мне показалось, будто вы решили, что я спятил. Конечно, это меня не касается, влюблены вы или нет.

Если это правда, то для моих родителей стояло лето и в ту туманную ночь над Джерси, когда они оба погибли. А я? Когда я по-настоящему полюблю, что будет со мной? Неужели все изменится и я стану смотреть на мир сквозь розовые очки? Глупо. Конечно, чудеса случаются, когда любят двое. Так было у мамы с папой. Но что, если я буду любить безответно? Что тогда?

Отправляясь в комнату Клайва, я взяла с собой пустой чек Салли в качестве талисмана. Подойдя, спросила:

— Как насчет завтра? Отправлять вашим агентам чек с оплатой на будущий месяц или нет?

— Минуточку. Оплата на будущий месяц? Если вы собираетесь продолжать ваше дело, почему бы и нет?

— Но ведь это конец испытательного срока, и от вас зависит, остаться мне или уходить.

— Уходить? У вас что, есть другие дома на примете?

— Боже мой, нет. Я же вам говорила…

Он кивнул:

— Помню. Это был один из ваших резонов — у ваших питомцев нет другого места, где преклонить голову. Ну и как вам наше соглашение?

— Отлично. С вами было приятно иметь дело. А как вам?

— Лучше, чем я думал. А поскольку у меня нет другого выбора, я согласен и впредь делить кров с вашими четвероногими. Как вам это?

Я лучезарно улыбнулась:

— Вы же знаете, что выбор у вас есть. Значит, я могу отправить чек и продолжать работать, пока вы не?..

— Пока я…? Высчитываете, когда сможете от меня избавиться?

Я вспыхнула:

— Что вы, нет! Я просто подумала: как продвигается ваша работа?

Его удивительные голубые глаза воззрились на меня.

— Как приятно, что вы интересуетесь. Но, честно говоря, пока никакого толку.

— То есть работники «Пэн-Олеум» ничего не хотят слышать?

— Ученые заинтересованы и готовы к экспериментам. Но пока начальники держатся за свои кошельки, ничего не выйдет.

— И что сейчас происходит?

Клайв покачал головой:

— Боюсь, не предвидится никаких кратчайших путей. Остается только кропотливо собирать факты, снова и снова сортировать доказательства, постоянно объяснять. Продавать будущее людей, которые давно и безуспешно борются с пустыней. — Он замолчал, испытующе глядя на меня. — Но почему я рассказываю это вам, юная Лорел? Не знаете?

Он не часто называл меня по имени, и я просветлела:

— Я же сама вас спросила. И мне это интересно. Вы так стремитесь к достижению своей цели, а я всегда восхищаюсь людьми, которые знают, чего хотят, и могут этого достичь.