Летний понедельник - [47]

«Надо бы мне в будущем поаккуратнее ездить, не лихачить, как Викки, — подумала Денни, — а то и вправду когда-нибудь не впишусь в поворот у Каламунды. Если только у меня есть будущее». Денни вздохнула, но, поскольку в машине стоял шурум-бурум, никто этого не заметил.

Даже на берегу, после того как они накупались и нанырялись, Денни не отпускала грусть, и она молча лежала на песочке, заложив руки за голову и глядя на далекие, еле видные на горизонте острова и коралловый риф на краю света. Действительно, на краю — она никогда не бывала за его пределами. Ослепительное солнце отражалось в океане, и вскоре глаза Денни заслезились.

Викки, растянувшаяся в полный рост на животе, посмотрела на младшую сестру и спросила:

— В чем дело, Денни?

— Это просто солнце. Я не плачу.

— Тогда перевернись, дай спине тоже позагорать.

Денни перекатилась на живот. Но слезы все текли и текли, никак не желая останавливаться. Девушка хлюпнула носом и полезла в сумку за платочком.

— Денни, ты плачешь или нет? — резко села Викки.

Если у Денни проблемы, то долг Викки, как самой старшей в семье, докопаться до сути. Это ее дело, потому что она — старшая. А по мнению Викки, только любовь может заставить женщину рыдать в яркий солнечный день на пляже Индийского океана:

Денни прочистила горло.

— Нет, мне песок в глаза попал.

— Сперва солнце, теперь песок, — потеряла терпение Викки. — Кончай морочить мне голову! Что с тобой? Расскажи мне, и покончим с этим. Ты же знаешь, я все равно рано или поздно узнаю. Ни Мэри, ни Теодора не помогут тебе так, как я.

Самая младшая сестра, Джерри, в расчет не бралась. Слишком уж она неопытная, Викки даже в голову не пришло упомянуть ее.

Денни стиснула зубы и опустила голову на руки.

— Этот парень с Холмов, Бен, он всему виной, я права? Только не говори мне, что влюбилась в него! В самом деле, Денни, причина должна быть довольно серьезной, раз ты плачешь. А ты действительно плачешь!

— Это не из-за Бена. И не надо называть его «этот парень с Холмов». И если я захочу влюбиться в него, так и сделаю, твоего совета спрашивать не стану. Между прочим, он очень милый, только вот рыцарем его не назовешь.

Викки вздохнула с облегчением. Вот они и добрались до сути. Да, все слезы мира проливаются из-за любви. Денни тоже села. Высморкалась, убрала волосы со лба, обхватила колени руками и уставилась на волны.

— Он оставил меня одну, там, на ферме. — В душе Денни начинало разгораться негодование. — Почему он так уверен, что этот Джек Смит, за которым все гоняются, не вломится ко мне и…

— Послушай меня, Денни. Мы же все предлагали тебе: приезжай, поживи у нас, пока его не поймают. Но ты ведь упрямая как ослица. Почему Бен должен отвечать за тебя и сидеть рядом? Он же на другом конце долины живет, так ведь? У него коровы, их надо три раза в день доить.

— Он приезжал проведать меня в воскресенье, а после заката уехал обратно. Просто взял и уехал. Вот так, Оставил меня одну в пустом доме. А вдруг меня бы убили во сне!

— В таком случае рыцарем его и впрямь не назовешь. — Реплика Викки прозвучала резковато. — Я сотру его в порошок. Сотру, и точка. Но ради бога, не лей ты по нему слезы. Не стоит он этого.

— Не буду, — пообещала Денни, но мокрые горошины все продолжали градом катиться по ее щекам. — Послушай, Викки, — решилась она, — дело не в этом. Есть кое-что еще. Думаю, мне Дэвид сумеет помочь.

Дэвид приходился Викки мужем, и она была абсолютно уверена, что он обязательно поможет Денни. Он так здорово справляется со всеми девичьими проблемами! Викки с жаром принялась объяснять сестре, что за белыми стенами и под зеленой крышей ее ждут заботливые руки и участливые сердца. Они решат все ее проблемы. Волнение и тепло, исходившее от Викки, сделали больше, чем угрозы инспектора Райли и холодная предопределенность мистера Страуда.

— Понимаешь… ты подумаешь, что я спятила. Я знаю, что Бен так считает, да и сама себя иногда начинаю подозревать…

Маленькая ножка бросила в их сторону песок.

— Мам, поехали домой! Мне надо вытащить яхту из воды до заката. Джимми Роуселл обещал одолжить свой спуск для яхты, а в клубе говорят, что я могу только два дня стапелем попользоваться. Мам, мне надо ее покрасить… — заканючил младший племянник.

— Послушай, милый…

Тут и остальные подоспели.

— Поехали, мам! Нам уже надоело. Можно я не буду плавки снимать? Я полотенце подстелю и не намочу сиденье.

Денни незаметно утерла слезы, поднялась, высокая, стройная, откинула назад темные волосы и вытряхнула полотенце.

— Денни, тебе так купальник идет! — восхищенно поглядела на нее племянница, будто впервые увидела. — Больше, чем маме.

— Чепуха! — обиделась Викки. — У меня фигура всегда была лучше, чем у Денни.

На этот раз Денни не стала спорить. Она развернулась и молча побрела к машине.

— Потом поговорим, — бросила ей вслед Викки. — Вот Дэвид вернется, и я ему скажу.

— Что такое с Денни, мам? — спросила девочка.

— Что-то, что имеет отношение к некоему парню по имени Бен, — объяснила Викки, собирая вещи. — Денни сама себя не понимает. Никак не разберется, влюблена она в него или нет.

Именно эту версию и выдала Викки Мэри чуть позже по телефону, за закрытыми дверями, когда сестра позвонила узнать, удалось ли ей выяснить, что за беда стряслась у Денни.