Летит, летит ракета... - [8]

Один из туннелей волею судеб пошел не вглубь, в давящие объятия земли, как это происходило чаще всего, и не в сторону моря, к топящему соленому водовороту, что тоже случалось, хотя и реже, а куда-то вбок. Видимо, бригада роющих полосят обкурилась больше обычного и потеряла ориентацию. Затем, опять же случайно, туннель повернул вверх, и в один прекрасный момент, к полнейшему изумлению дежурного землекопа, лопата провалилась в пустоту, и в образовавшуюся дыру хлынул яркий дневной свет.

— Неужели прокопали насквозь?! — подумал ошеломленный землекоп-полосенок. — Выходит, да. Это что ж такое получается: Америка или Канада?

Он поморгал, приучая глаза к солнцу Западного полушария, и выбрался наружу — аккурат посередке вещевого рынка, забитого стандартным добром, коим забиты все вещевые рынки нынешнего глобализированного мира. Никто не обратил на него внимания: какое дело занятым торговлей людям до перемазанного песком и глиной человека? К удивлению полосенка, продавцы и покупатели говорили не на английском, а на чистом полостинском языке и одеты были преимущественно в светлые традиционные полосячьи рубахи.

— Нет, не Америка, — оценил землекоп. — Наверное, все же Канада. Неужели Торонто? Хотя нет, больше похоже на Лондон или Париж. Сильно же мы отклонились…

Подойдя к толстяку, продававшему китайские телефоны, он поинтересовался, куда, собственно, попал — в Торонто или в Англию?

— Э, друг, моя трава лучше, — ухмыльнулся толстяк. — Какое там Торонто? Мою курнешь — сразу на Марс улетаешь…

Тут только раскатавший губу землекоп обратил внимание на многочисленные детали, однозначно определяющие его местонахождение: надпись на дорожном указателе, вид денежных банкнот, форму сонного полицейского в шлепанцах на босу ногу. Туннель, начавшийся в полосячьей деревне Насриах, подныривал под границу с соседней страной, именуемой Бедипет и, благополучно миновав на глубине десяти метров тщательно охраняемый проволочный забор, снова возвращался к небу, хотя и столь же голубому, как в Полосе, но уже совсем не полосячьему, а вовсе даже бедипетскому. Бедипетская деревня, кстати, тоже называлась Насриах, и это обстоятельство дополнительно усугубляло горечь разочарования бедного полосенка.

Он уже собрался было вернуться в туннель, когда внимание его привлекли неслыханно низкие цены на сигареты. Сигареты тут были важны не сами по себе, а как показатель общего уровня цен: в Бедипте все стоило намного дешевле, чем в Полосе — и травка, и одежда, и бензин, и оружие! Неудивительно: ведь полосята жили на бесплатное ооновское пособие, а ничто так не взвинчивает цены, как бесплатная помощь.

Накупив сигарет на все случившиеся у него наличные деньги, полосенок-землекоп вернулся в полостинский Насриах. Через неделю-другую вся приграничная часть Полосы сосредоточилась на рытье туннелей, имевших теперь самое что ни на есть практическое назначение. В Полосу хлынула дешевая бедипетская контрабанда.

Ах, если бы дело ограничивалось только соляркой, сигаретами и электроникой! Увы, полостинское население, помимо чисто материальных, имело еще и постоянно растущие духовные запросы, для удовлетворения которых срочно требовалось огнестрельное оружие и большое количество патронов. Поначалу армия смотрела на это сквозь пальцы, но затем, когда по туннелям стали переправляться противотанковые ракеты, детали вертолетов, эсминцев, крейсеров и узлы реактора для получения оружейного плутония, призадумались даже самые закоренелые прижопники Генштаба. Было решено срочно создать специальное подразделение по обнаружению и ликвидации полосячьих туннельных нор. Туда-то и попал сержант саперной бригады Ами Бергер.

Подземная полостинская сеть поражала воображение. Со времен первооткрывателя из Насриаха, вошедшего в полосячий эпос под гордым прозвищем Абу-Колумм, технология проходки достигла настоящих высот. Теперь обвалов практически не случалось: уровень доходов позволял пригласить опытных метростроевцев из Средней Азии и с Украины, стенки поддерживались специальными креплениями, доставленными прямиком со строительства иранских подземных объектов, а по полу змеились новенькие блестящие рельсы.

Поначалу Амина группа с легкостью обнаруживала туннели по грохоту землеройных машин или по колесному перестуку вагонеток, платформ и цистерн, перевозящих контрабандное добро и оружие. Поняв это, полостинцы прибегли к тактике маскировочного шума. В качестве такового они использовали круглосуточный минометный обстрел прилегающих к Полосе территорий, а также — регулярные нападения на небольшой, находящийся внутри Полосы анклав, где относительно мирно проживали тогда несколько тысяч странников.

Странники анклава выглядели совершенными белыми воронами в районе, где все существовали если не на пособие, то на контрабанду. Они, смешно сказать, выращивали цветы и тем жили, никого не трогая и ничего не прося. Могли ли добропорядочные полосята стерпеть подобную наглость?

Нападения на анклав прибавили армии головной боли. Нет, странники анклава не жаловались; по сирене они послушно спускались в бомбоубежища, умело передвигались ползком в своих оранжереях, чтобы не подставляться под пулеметный обстрел, на собственные деньги ремонтировали развороченные минами теплицы и даже своих погибших старались хоронить очень сдержанно и деликатно, дабы, не дай Бог, не задеть чьих-либо нежных чувств проявлениями неумеренной скорби. И, тем не менее, нельзя отрицать, что армии мешал шум, а шум возникал именно в результате полосячьих нападений на цветочный анклав, который, таким образом, превращался в непосредственную причину многих прижопных проблем — как армейских, так и общегосударственных.