Лётчики - [26]

Мартынов, продевая поднятые руки в рубашку с любопытством посмотрел на Хрусталёва.

— Ну-ну! И подумал про себя: «Молодой, да ранний… Но видно, с секретом!»

Андрею новый командир не понравился, не понравился за белый воротничок под гимнастёркой.

«Этот дисциплину будет требовать»,

— На чистый воротничок ответим грязной шеей! — бросил басом Гаврик.

«Дело плохое: командир ушёл, ребят хороших мало, одни стажёры», — думал Андрей.

— Гаврик, давай попросимся в штурмовую эскадрилью.

— Ха, придумал! Какой же дурак поведёт тебя из разведки в штурмовики?..Уж если переводиться, так совсем в другой город.

— Я готов хоть к чёрту. Что-то мне новый командир не по душе: тихий, мягковолосый.

— Да уж против Волка ему трудно устоять.

Хрусталёв перенёс в барак два своих чемодана и поселился в общей комнате с отрядом. Он прибил над койкой гвоздь и повесил на него теннисную ракетку.

Перед вечером возле барака устроили отрядное собрание. Лётчики рассматривали Хрусталёва с недоверием: после лающих партизанских приказов Волка уравновешенность нового командира казалась неестественной. «Прикидывается бычком, — думал Андрей, — а там хватит за горло, только держись».

Хрусталёв просто и ясно изложил свои требования: моральную стойкость человеку придают тот классовый принцип, который положен в основу системы его воспитания, и та среда, в которой он живёт и работает. Техническая выучка достигается подготовкой командира в стенах школы и систематической, беспрерывной учебой в течение всего срока службы его в армии.

Такие важные элементы боевой подготовки, как практические навыки, опыт, личная инициатива, приобретаются исключительно кропотливой работой над собой и среди подчинённого личного состава. Командир только тогда будет полноценным, когда будет иметь у подчиненных авторитет как командир, как товарищ, как общественник, как спортсмен, как лётчик и вообще как высокоразвитая личность…

— Я не знаю, как проводились занятия у вас в отряде и проводились ли они вообще… Должен сказать, что основная моя установка будет на повседневную, высокорезультативную работу… Что требуется от вас?.. Дисциплина и главным образом личная инициатива. Каждый должен честно делать то, что ему поручено. Честно… Запомните! А то у нас так бывает, что внешне всё благополучно, а по существу работа ведётся с прохладцей.

«Этот умней. Но построже», — определил Андрей.

После собрания он подошёл к Хрусталёву.

— Товарищ командир, медицинская комиссия признала, что у меня невоздержанный характер и мне лучше будет перейти в другую часть. Там я поставлю себя по-новому.

— А почему вы здесь себя не можете по-новому поставить?

— Характер не позволяет. Некоторые меня здесь считают чуть ли не воздушным хулиганом.

— Как ваша фамилия?

— Клинков.

— Ладно, пока оставайтесь. Не сработаемся — уйдёте. Вы плаваете?»

По дороге к реке Андрей молчал, нажимая без заметного усилия на педали велосипеда. Хрусталёву нравился этот сероглазый, грубоватый, застенчивый юноша. Он успел уже заметить в его характере признаки самолюбия: Клинков не мог выносить равнодушно, если рядом шёл другой велосипед, — его всё время тянуло вырваться хотя бы на колесо вперед.

— А интересно, товарищ Клинков, кто это вас считает воздушным хулиганом?

Андрей приотстал.

— Как ни странно, но хуже всех относятся ко мне свои же — партийцы и комсомольцы.

— Ну что ж, это ничуть ни странно… Тем строже рабочий класс будет с вами расправляться, чем ближе вы будете стоять к нему. Вот откуда рождается нетерпимость ваших товарищей. Собственно, в этом и заключается ценность настоящего друга, если он прямо, с открытым забралом дерётся с вашими ошибками…

Андрей молча объехал сложенную кучу камней.

20

Не успел ещё Хрусталёв ознакомиться с отрядом, как часть вылетела на осенние маневры. Приходилось изучать людей уже в действии. В этом году манёвры проводились в усложнённой обстановке.

По плану, тщательно разработанному штабом руководства, в восемь часов после предварительной артиллерийской подготовки намечалась лобовая атака конницы по наседавшей пехоте противника. Разведка донесла, что ночью через реку переправился неприятельский дивизион и, замаскированный, встал в лесу на правобережье. Для успешного проведения атаки требовалось уточнить место расположения дивизиона и взорвать мост, чтобы отрезать противнику отступление. Ночью в штаб авиационной группы, треща и разбрызгивая лужи, примчалась мотоциклетка с пакетом. Разбуженный, сонный Мартынов, натягивая подтяжки, прочитал бумагу и вызвал к себе Хрусталёва. Ознакомив его с содержанием пакета, он приказал:

— Задание выполнить к шести часам. Сейчас же сбросить вымпел о результатах выполнения на пункт штаба руководства. Операция требует точнейшего выполнения. Выделить самых опытных летнабов. Позывной сигнал вам известен. Можете идти!

— Слушаюсь!

Хрусталёв вышел на крыльцо. С вечера шёл проливной дождь. В темноте, устало переминаясь с ноги на ногу и громыхая кормушкой, хрустели сеном привязанные кони. В раскрытом сарае при желчном свете танцующего огонька шофёры, переругиваясь вполголоса, перебирали сломанную рессору фордика. Постояв с минуту на крыльце, Хрусталёв решительно пошагал через огород к метеорологической станции. По приказанию Мартынова сводка погоды каждые два часа доставлялась в штаб, но Хрусталёв решил дойти до палатки сам.