Лесной хозяин - [64]

– Тебе нечего бояться, Ленора. – От лапы Белы по руке по-прежнему разливалось тепло и спокойствие. Порыв ветра иссяк, но перед тем, как окончательно стихнуть, тонким завихрением втиснулся между Белой и Ленорой и уронил листик девочке на туфельку. Листик она тут же смахнула, но на чёрной туфле остался знак. Серебристый, полупрозрачный крест – Х.

Ленора с трудом сглотнула.

– За долгие годы к нам пришли многие дети, – сказала Бела.

– И где они теперь? – Ленора изо всех сил постаралась унять дрожь в голосе, но это было уже невозможно.

– Они во Древе, – последовал ответ. – Живут долго и счастливо, не ведая горя и печали.

Разве «долго и счастливо» возможно в реальном мире? Как говорила миссис Джонс, горе и печаль – неотъемлемые части жизненного пути.

– Хозяин давно ждёт встречи с тобой, – сказала Бела.

– Почему? – Вопрос Леноры почти заглушил громкий шелест деревьев вокруг.

– Ты отважна, добра. Ты… – Бела помедлила. – Юна.

В груди у Леноры сжался ледяной ком. И желание бежать отсюда – как можно скорей, сейчас! – превратилось в потребность.

– Я бы хотела вернуться в Замковое поместье, – объявила она, и непослушный, и так тонкий голос сорвался на визг. Она ещё раз оглянулась на удушливые лозы. Назад они её, пожалуй, и не пропустят…

– Но ты ещё не видела Хозяина, – возразила Бела. От лапы по руке пробежала новая волна тепла. Уж не колдовство ли это такое, случайно? – Ты же не боишься?

Боится. О, боится – ещё как! Но Леноре ничего не оставалось, кроме как отрицательно покачать головой.

– Ты прошла такой долгий путь. Вскоре ты увидишь Бобби. – Из её глаз прямо в глаза Леноры устремились лучи света.

– Я хочу вернуться домой, – слабо пискнула девочка. Прозвучало просто жалко. Кажется, таким словам она и сама бы не поверила…

Бела, очевидно, не поверила. Она улыбнулась. Подалась вперёд.

– Он здесь, – сказала она.

Из чёрных глубин Древа что-то показалось.

Ленору затрясло.

56

Он оказался совсем не таким, каким она его себе представляла, этот Хозяин леса. Он был куда ужасней, куда древней. Казалось, будто он сделан из глины и грязи – эдакая глиняная мумия. Голову скрывал капюшон, но под ним отчётливо виднелось чёрное отверстие рта и бездонные впадины глаз – глаз, которые тут же потянулись к Леноре и вцепились ей в горло. Его тело (впрочем, было ли там тело? Этого Ленора не могла определить) обволакивала тень. На кривой шее болталась верёвка – растрёпанный конец волочился по земле.

Что-то похожее Ленора когда-то уже видела: кажется, в учебниках по истории, там, где рассказывалось про пиратов и ведьм, которых казнили через повешение.

Он простёр костлявую руку, покрытую землистой грязью, и указал пальцем на Ленору. Голова на сломанной шее застыла, навеки склонённая набок.

Ленора подняла глаза на Древо, на его ветви и сучья, что сплетались и причудливо изгибались. Дерево-виселица? Вот что оно такое? Выходит, на этом самом дереве он испустил дух?

Всё это было куда хуже, чем она себе представляла.

Неспешными, размеренными шагами он двинулся на Ленору. Та хотела пуститься наутёк – ведь он еле бредёт, убежать проще простого… не считая того, что невозможно сойти с места.

Блестящая розовая лапа обвила плечи Леноры, излучая тепло и заботу. Но никакое тепло, никакая забота не способны были сейчас обуздать тряску этих плеч и унять бешеный стук этого сердечка.

А затем мертвец остановился и заговорил:

– Ленора… Мне не хватало тебя.

Ленора в ужасе отпрянула.

– Папа?

Из-под капюшона доносился папин голос. Но разве возможно?.. Фокусы воображения или?.. Неужели отец в конце концов всё-таки вернулся в родное поместье?

Ленора сделала шаг вперёд, и лапа Белы упала с её плеч.

Хозяин не ответил. Он не улыбался – для этого у него недоставало рта, он просто смотрел на Ленору, с этой жуткой головой набок, и придвигался всё ближе, ближе, ближе… Его поступь так медленна, что само движение почти невозможно уловить. В паре шагов от Леноры он остановился. С поляны как будто сразу выкачали воздух.

– Ленора, – произнёс он ровно в той же манере, в какой её имя произносил папа: нежно, с любовью, как произносят имя самого дорогого человека на свете.

По щекам Леноры заструились слёзы. Конечно, это невозможно – она знает прекрасно, но ведь и лес этот невозможен, он полон колдовства. Что, если всё-таки?..

Хозяин приблизился ещё на два долгих шага. До Леноры донёсся запах влажной глины, покрывавшей его под теневой завесой.

«Бежать!» – кричало всё её нутро.

Но она осталась.

– Папа. – В одном этом слове выразилась вся её боль.

– Пойдём со мной, Ленора, – сказал ей Хозяин, снова папиным голосом.

Но теперь она чуяла её. Смерть. Смерть, гниль, разложение. Угрозу. Там, под тенью, не отец. И здесь ей не дом.

Он снова простёр руку, на этот раз, чтобы её схватить, но Ленора отшатнулась.

– Ленора!

– Ты не отец!

– Я много кто. – Голос изменился. Теперь это был целый хор голосов: мужских, женских, детских. Как в нём могло умещаться такое множество?

Ленора ненадолго застыла, не в силах оторвать взгляд от мертвеца – или кем он был? – и бросилась бежать.

Она не разбирала, куда бежит. Сзади слышалась быстрая поступь Белы, но Ленора не оборачивалась. Она ринулась прямо в гущу стеблей, и те моментально сплелись вокруг её запястий, лодыжек, шеи. Она завизжала и забила руками и ногами, что есть мочи пытаясь высвободиться, но стебли только крепче стянулись, почти перекрыв ей воздух.