Ленин. Сталин - [49]

В конце 1925 года Зиновьева и Каменева, которые еще не так давно считали своим злейшим противником Троцкого, охватил панический страх перед лицом растущей власти Сталина. Тем временем внутри партии обратила на себя внимание новая группировка. Правое крыло, объединившееся вокруг Бухарина, Рыкова и Томского, придерживалось мнения, что крестьянство как класс способно гарантировать победу социализма в России. Оно требовало предоставления крестьянству большей свободы действий. В ответ на это Зиновьев и Каменев отошли на крайне левые позиции и этим невольно попали в фарватер Троцкого. Они откровенно отрицали возможность победы социализма в России в отсутствие мировой революции и энергично отвергали поддержку кулаков, которую делала неизбежной политика Бухарина.

Сталин заключил пакт с правыми, а обоих партнеров по триумвирату, которые оказали ему полезные услуги в борьбе против Троцкого, вознамерился удалить с занимаемых постов. Столкновение между Зиновьевым и Сталиным произошло на XIV съезде партии в декабре 1925 года. Большинство делегатов последовало за Сталиным и Бухариным. Только ленинградцы, которые находились под контролем Зиновьева, всей группой проголосовали за левых. Невозможно было продемонстрировать свой выбор убедительнее, чем это сделали делегаты. Под выкрики сталинских аппаратчиков Зиновьев и Каменев выступили против подавляющего большинства. Когда Каменев, наконец, настоятельно предостерег Центральный Комитет от культа Сталина и ясно обозначающегося единовластия, его голос потонул в шуме всеобщего возбуждения.

Затем в 1926 году Зиновьев и Троцкий, вчерашние противники, подали друг другу руки. Они питали несбыточную надежду на то, что объединенной оппозиции во главе с Троцким, пользующимся авторитетом, удастся взять партию штурмом. Летом этого же года Троцкий действительно с мужеством, свойственным отчаянию, с головой окунулся в агитацию. Однако зажигательная сила его речей и мощь его аргументов разбивались об улюлюканье и прочие бесцеремонные маневры сторонников Сталина, стремившихся помешать выступлению. Мизерная горстка оппозиционеров, всего не более 8000 человек, растворилась среди 750000 членов партии.

Руководство партии реагировало на акции объединенной оппозиции чрезвычайно остро: в июле 1926 года из политбюро был исключен Зиновьев, в октябре — Троцкий. После зимней передышки фракционная борьба вновь оживилась в апреле 1927 года, когда возникли споры вокруг политики по отношению к Китаю. Когда в конце 1927 года оппозиционеры все более ожесточенно пытались выступать на партийных собраниях и апеллировать непосредственно к массам, ЦК перешел к драконовским мерам. 15 ноября Троцкий и Зиновьев были исключены из партии. Троцкий, наиболее злостный смутьян, был вначале сослан в Среднюю Азию, а затем, когда и там продолжил свои нападки на партию, отправлен в Турцию.

Едва было покончено с левой оппозицией, как Сталин присвоил себе важные пункты экономической программы Троцкого. 1929 год стал годом поворота: началась первая пятилетка, которая должна была ускорить индустриализацию; одновременно началась принудительная коллективизация сельскохозяйственного производства. Сталину уже не составило большого труда избавиться от своих союзников правой ориентации (Бухарин, Рыков и Томский).

Среди спорных вопросов, составлявших предмет вражды между Сталиным и Троцким, важнейшими были аграрная политика и индустриализация Советского Союза. Троцкий и его сторонники, для которых новая экономическая политика всегда была лишь неизбежным злом, считали все внешние проявления нэпа, такие как допущение частной инициативы в торговле и мелкой промышленности, частное предпринимательство в сельском хозяйстве, рост числа крупных крестьянских хозяйств и т. п., гнусным предательством интересов пролетариата. Они требовали принципиального пересмотра аграрной политики и концентрации сил Советского Союза на широкомасштабной индустриализации, которая сделает государство не зависимым от капиталистического мира.

И. В. Сталин

Пышное празднование 50-летия Сталина 21 декабря 1929 года, по случаю которого советская пресса, правительственные и партийные органы пытались превзойти друг друга в преувеличенных и безвкусных восхвалениях «гениального вождя», еще раз доказывает, что уже в конце 1929 года он был на вершине власти.

Коллективизация Индустриализация. Чистки

В преддверии нового 1929 года Советский Союз находился в чрезвычайно трудном положении, которое поставило перед Сталиным почти неразрешимые задачи. Это было результатом аграрной революции 1917 года, на которую Ленин был вынужден пойти, чтобы обеспечить себе союз с сельским населением. Впрочем, крестьяне весьма охотно последовали призыву Ленина вступить во владение землей. Это привело к тому, что к середине 20-х годов почти все имеющиеся в Советском Союзе посевные площади зерновых общим объемом около 100 миллионов гектаров распределились на 25 миллионов крестьянских дворов, что в среднем составило 4 гектара на каждый двор. Урожай с этих 4 гектаров был, разумеется, недостаточным для того, чтобы наряду с удовлетворением потребностей крестьянской семьи что-либо осталось и для городов; не говоря уже о поставках излишков зерна на экспорт. Для того чтобы овладеть ситуацией, Сталин мог пойти по одному из двух путей: либо в ходе нэпа создать условия для развития частной инициативы в деревне и терпеть возникновение «кулацких хозяйств» — т. е. зажиточных крестьянских дворов, ведущих хозяйство на капиталистической основе, а потому и более производительных, — чтобы с их помощью поднять аграрное производство в стране, или же силой объединять отдельные единоличные дворы в коллективные хозяйства. Первый путь означал бы измену коммунистической догме и поэтому был отброшен. Сталин принял решение пойти по второму пути, который натолкнулся на сопротивление не только «кулаков», но и держащихся за свой клочок земли середняков, частично даже представителей мелкого крестьянства. Для того чтобы сломить это сопротивление, Сталин, «человек без нервов и чувств», прибегнул к насильственной и всеобщей коллективизации крестьянских дворов — мера, которая была проведена с неукоснительной последовательностью и безмерной жестокостью, в жертву которой были принесены многие миллионы человеческих жизней. Поэтому насильственная коллективизация крестьянских хозяйств войдет в историю как пример беспримерной эксплуатации легендарной способности русского народа переносить страдания и лишения и навсегда останется неразрывно связанной с именем Сталина.