Лемур и его еноты - [9]

И, очутившись прижатым в гугол, "Ж" писькнул, прям как вуглускр.

НО! В то же мгновение в просвете мелькнула еще одна тень. Все обернулись на неё и...

- Раздайся грясь - гамно плывет...

Перед Жеком встал высокий, темноволосый блондин в синей тельняшке, на груди которой была

вышита

крестиком красная звезда. Пот тельнеком Зведа была продублирована крачным маркером партака...

– Тише, Жэка! – громко и салидым баретом аткашлелся он.

– Кричать не надо. Никто тебя не тронет. Мы только тебя зарежем. Не больно!

Я – Лемур.

– Ты - Лемур?! – широко раскрывая полные глаза, недоверчиво крякнул Жек.

– Эт-ты подогнал мене ночью плащ-полатку? И оставил мне на столе зописку?

Ты заслал генерал-страшыне Задову в Анкоретж телегу с нарочным, а мне вазвернул ключ 22х24

и кветанцию? Но зачем? Для что? И аткудава ты меня знаешь?

Тогда, он, всмысле - Лемур подошел к нему, к Жеку, взял ево за кодык:

– Авот! Оставайся с нами! Пре-Саживайся и мотай на ус, и тогда, может быть...

ты поймеш, каданебуть и штонебуть.

№0008

Теже в мезонине...

Лемур, важна так, раскачеваеца в кресле-качалке, ноге ево покояца на столе, застеленом картой-

трехверсткой

поселка, испещреной какимета кабалами и стикерами - апятьже с зашыфроваными кабалой

паметками.

Вакрук удобна, на корточках, расположились астальные гопнеки внематильна сплевывающие

шелуху от поп-корна.

Всё они внемлют своево Лемура.

У отверстия па выше слухового окна висит запутавшысь в падтяжках наблюдатель. Периодичеки, наблюдатель дрыгает

ногами ап пол и как кетайцкий болван начинает раскачеваца - "верьх"-"низ"... "верьх"-

"низ"..."верьх"-"низ"...

Сквозь его шею продернут шнурок фирмы Саломандер с помятым флотским биноклем КарлоЦейз в

канце та канцов.

Неподалеку от Лемура сидел "Жег" и настороженно прислушивался и приглядывался ко всему, что происходит в совещательном процессе этова, никому не извесново штаба.

Говорил, каквсегда Ле Мур:

– А завтре, на самом рассвете, пока все нормальные люди спят с кем не попадя, а некатарые так и

вовсе

- без задних ног, я - Ле Мур и ты - Хемуль, будем варить карбидной сваркой в аргоновой среде

оборванные

этим обмылком мыла "Дедское" ...

тута он укоризнено ткнул трупкой с паперосой в сторону на «Жега»

... ап чом эт Я??? - а, продолжаем: - оптоволконую магесраль.

– Энтот? Энтот точна проспит, – хмуро вставил, не по возрасту большеголовый, одетый в вытянутую

на коленках

матросскую тельняшку на босу ногу Разя.

– Он просыпается только к завтраку или к обеду по среднееврейскому. Патамушто шаритцо гдето

всю ночь.

Варует чтоле чтото?! Или в Кваку гамает???

– Бессоветная, наглая клевета! – вскакачило остолбенело узвленое само любие Хемуля – Я вставаю

вместе

с первым лучом солнтца. Он рядом са мной спит!!!

– Я не знаю, кто там рядом с табой спит, сонце там... не сонце, я свецку не держал!

Но! Проспишь ты стопудова, – упрямо гнул каменты Разя.

Тут болтавшийся на патяжках "верьх"-"низ" чота перестал качаца и свистнул....

Ребята повскакали прилипнув носами какну.

По дороге, в клубах пыли, и, что было особо зловеще - молча, сцепиф судорогой зубы мчался конно-

артиллерийский

бронедивизион Болотного флота им. тов. Бесездатово.

Могучие, одетые в одни толька ремни из кожи, пони быстро волокли за собою зеленые зарядные

ящики и укрытые серыми, дерьмонтиновыми чехлами от пушек пушки.

Обкуренные, загорелые, видать - нудисты, ездовые, не качнувшись в седле, лихо заворачивали

самокуртки,

и одна за другой батареи бесследна исчезали в даль, как у хорошего прапарщика.

Дивизион умчался - какбуто и небыло.

– Это они в вокзал, барыжыть паехали, – важно объяснил Хемуль, радуясь перемены тем.

– Я их по обмундированию вижу: когда они скачут паскакать, когда в самаход, а когда и еще куда

глоза

негледели бы.

– Видишь – и молчи! Балтун - нахотка для шпеона! – остановил его восторги Разя. – Мы и сами с

глазами.

Знаете, потсоны, этот чувачог хочет убежать от нас, и не куда небуть, а в Красную Армию!

– Нельзя, – вмешался Ле Мур. – Это беспантовая затея. Ничо не выйдет. А если и выйдет - то боком.

– Как - не-льзя? – покраснев до сенивы, снова остолбенел Хемуль. – А почему же тогда раньше... в

самам

ранем децтве фсе всегда везде на фронт бегали? Дооо...

– Тыхуй Хемуль! Так-то ра-а-аньше! А щчас - крепко-накрепко всем начальникам продчасти и

командирам зам по тылам,

всем приказано гнать оттуда во нашего брата в за шей.

– Как это по шее? Зачоблят?! – вспылив и еще больше покраснев, терь уже до зеленых соплей

вскричал Хемуль.

– Это... дескременцыя па патриотическому признаку!!! своих-то за што?!! Это - дебеторизм!

– Да вот!. – И Ле Мур ввсхлипнул, – Это - своих-то! А терь, эта, потсоны, давайте вертаца к

апсужденею...

Все расселись по местам - абратно на карачки.

– В гор. саду около дома номер пять по Кривакаленному перешейку канкуренты атжали мабилу,

– обиженно буркнул Хемуль.

– Скакова они сраёна? Чья-чьё тереторея? – И Лемур заглянул для спрафки в наладонный iPod.

– Ога, дом Валуива. Кто у нас здесь бывший специалист по чужим мабилам?

– Ну типа я, – раздался контуженный на всю голову голос.

– Кто это сделал?

– Энто Миха ИзКвакин атработал и его помощник, под названием «ДокторЗло».

Мабильнег – Кокия, са всеми делами - «золотой корпус», и, конечно, уже скинули барыге.