Лемур и его еноты - [10]

– Опять и снова Квакен! Тока аб еЪем и слышу – ЛеМур задумался. – Обессалом! У тебя с ним

разговор был?

– Типа был.

– Каков результат?

– Дал ему два раза по шее сноги.

– А он?

– Ну и он... мне раза два правой тоже приложыл.

– Эк у тебя все – «дал» да «приложыл»... А толку что-то нету. Ладно! ИзКвакиным мы займемся

особо.

Давайте дальше.

– В доме номер двадцать пять у старухи процентщицы тапор затупилсо и взяли сына в Братцво

Стали,

– сообщил кто-то из угла.

– Вот ты хвати-и-ил! – И Лемур укоризненно заматал головой. – Да там на воротах еще третьего дня

наш знак поставлен. А кто ставил? Хемуль, ты?

– Я... че как че так сразу - Хемуль???

– Так почему же у тебя верхний луч слева шестерёнки кривой, как пиявка Дуремара?

Взялся сделать – сделай хорошо.

Люди придут, увидят – смеяться будут: - Хемуль ресовал. А из каких таких энтот Хемуль?

Из Дебеторов? Паня-я-ятна-а-а... Абидна, да?! Давайте дальше.

Вскочил Разя и медленна зачастил, как ПКМ без абоймы, подтвердив всё вышесказаное

цветными скринами iPoda:

– В доме номер пятьдесят четыре по Пушкина улице пропал дойный кравасос.

Я иду, вижу – старушко девчонку месит. «Я кричу: „Тетенька, детей бить не педагагично!

Ещё сам великий Песдолоцци запрещал“»...

Она говорит: „Кравасос пропал. Ах, будь ты проклята!“ – „Да куда же он пропал?“

– „А вон там, в овраге за пятаком, обгрыз всю бахчу и провалился, как будто его кантролёры съели!“

– Пастой погоди! Чей дом?

– Дом генерала Воронена. Девчонка – вродь дочь ево, зовут Нюркой.

Месила ее бабко ейная, а генералу Воронену - мать. Как зовут, не знаю - в народе аткликаеца

на "Писец, Херли Там". Кровосос - серый, со спины черный. Как зовут незнаю - но могу у ево

спросить.

– Немедленна разыскать! Такая карова, тьфу- кравасос-пригадицо нам самим – приказал ТеМур

ЛеМурович.

– Пойдет команда в четыре человека. Ты, ты и ты. Запевающий - Хемуль... Ну все, ребята, паседеле

на дорошку?

– На горизонте показался МиХа ИзКвакин! – громко обложил матом наблюдатель, едва от

возбуждения

не вырвавшысь ис подтяжек. – Идет по нашей стороне улицы. Жрет яблоки, наверна тоже нашы...

Лемур! Выслать команду: пусть дадут ему тычка или взашеину!

– Не-на-до. Всем оставаца на местах и делать вид что вам пабарабану.

Я вернусь скоро.

Всем спасибо, все свабодны.

Он превычно срыгнул из окна на лестницу и сразу исчез в кустах.

А наблюдатель снова начел премое вещание голосом похожим на голос

небезысвеснова вечнова кандедата в презеденты:

– У калитки! В поле моего зрения, адназначна неизвестный крендель, такова прыщавого вида, что уверен - падонаг! Стоит такой, сцукомля - с кувшы-ы-ыном и поку-у-упа-а-ает молоко.

Точна - падонаг! Это, наверно, хозяен участка.

– Это твой брад? – дергая "ЖеГу" за рукаф кевларовой жылетки, спросил Хемуль. И, не получив

ответа,

он важно и обиженно предостерег: – Ты смори, не вздумай отсюдова крикнуть ченеть типа - "Вчом

сила Брат?".

У нас, у Дебеторов - длинные руки!

– Седи уже! – выдергивая рукав желета, насмешливо ответил ему Же. – Тоже ты мне начальнечек, сбоку чайничек...

– Не лезь к ему, – поддразнил Разя Хемуля, – а то он тебя отрихтует под раскразку гуашью.

– Меня? – Хемуль обиделся. – У него что? Когти? Ментальное ваздействие!?

А у меня – мускулатура па всему телу толще кровососа. Вот - ручная, вот - ножная!

– Он тебя вместе с ручною и ножною... Атас ребзя-а-а!!! Лемур подрулил к МиХе ИзКвакину...

№0009

Лекко помахивая свежеоструганой рогатеной, Лемур непренужденно шел ИзКвакену наперерез.

Заметив это, ИзКвакин тормознул, взрыв каблукаме асвальт. Плоское как блин, летсо его не

показывало

ни удивления, ни испуга, ни даже маламальцкова интересу происходячим.

– Здорово, палитрук! Есть чо па мелочи?! – плюнув шелухой от семак, сказал он. – Куда так

спешышь?

Неторопись-ка.

– Здорово, атаман! А ты чо дерский такой, бессмертный чтоле?! – в тон ему ответил Лемур.

– Сам ты нетараписька. К тебе навстречу.

– Завсегда рад гостю, да угощать нечем. Все сами падЪели. Разве вот это? – Он сунул руку за пазуху

и протянул Лемуру белый кирпич.

– Ворованные? Са стройки? – спросил Тимур, надкусывая кирпич.

– Они самые, – объяснил ИзКвакин. – Сорт «белый силикат». Да вот беда: нет еще настоящей

крепости.

– Фуфло! – бросая кирпич, сказал Лемур. – Послушай: ты на заборе дома вот такое слово видел?

– И Лемур показал на слово - наколотое не-печатными буквами у себя на лбу.

– Ну, видел, – насторожился ИзКвакин. – Я, блин, и днем и ночью все вижу, аш пра спаца некада.

У меня ПНВ - знаешь какой прокачанный. Сам ДжаббанольнольсемьразХы делал, на коленке, руками.

– Так вот: если ты днем или ночью еще раз это слово где-либо увидишь, ты беги прочь не покладая

ног

от этого места, кабудто бы ты кипятком себе в штоны нашпарил.

– Ой, палетру-у-ук! Како-о-оф ты горячи-и-ий! Ну все-е-ебля-я-я, раз-а-вор акончен! – растягивая

слова как

прокатный стан рельсу, отрезал Мехуил.

– Ой, атоман, а ты упрямый как ассёл, и тупой к таму же - как боран.

Щапарвусукаблянахстаятьякамусказал – ниастался в Долге Лемур.

– Теперь крепка - накрепко, запомни, алутше за-пешы денеть... и передай всей своей банде рейдеров, что энти терки у нас с вами последние, больше в сельпо не завезли.