Лемур и его еноты - [7]

его?

– Оден знакомый, какбы жулек, – неохотно ответил мальчуган. – Ево без меня, внатуре задержала

Псина.

– Гониш ты все! – рассердился старетц. – Еслиб был тебе знакомый, то тута, в маляве, тыбы погоняло разместил.

– Когда я писал, то я ваще не знал что писать умею. А теперь я знаю. И как кличут - тожа.

– Не знал. И ты оставил утром водиночку... в хавире? Наедине с со всем што нажито непасильным

трудом???

Ты, блин, болен, и тя надо отправить на Янтарь - сдаваца на опыты.

Этат крендель, разбил зеркало, расколотил пепельницу. Ну хорошо, что револьвер был заряжен

холостыми.

Дед с удовольствием нюхнул ствол и чихнул на лампачку... А еслиб в ем патроны боевые?

– Но, дядя... боевых патронов у тебя не бывает ниразу, потому как ты их тутже меняеш навотку...

И у врагов твоих ружья и сабли... Тово - просто деревяные. Лошадки, кстате - тожа. Гы-ы-ы...

Похоже было на то, что старик улыбнулся. Однако, тряхнув лoхматой головой, он строго сказал:

– Ты смотри! Я все замечаю. Дела у тебя, как я вижу, стремные, и как бы за них я не отправил тебя

назад.

Пристукивая деревяшкой, старик пошел вверх по лестнице. Когда он скрылся, мальчуган

подпрыгнул,

схватил за лапы вбежавшую в комнату Псину и потерся носами в ее морду.

– Ага, Псинко-о-о! Мы с тобой попались.

- Чеэта - мы-ы-ы. Ты папалца. А я - ры-ы-ы... Два раза.

- Ничего, он сегодня добрый. Вотки скушает и петь будет.

И точно. Сверху из комнаты послышалось откашливание. Потом этакое тра-ля-ля!..

И наконец низкий баритон запел:

Секи на-а-ачальник, я гулял на склоне дня.

Глазел на шлюх, и мирно кушал пончик.

И вдруг киляет этат фраер до меня,

кричит: - А ну казел, займи-ка мне червончег!

Все закипело па натуре во внутрях,

и трохи я - меж рог его не двинул!

Но на сазнанье нас учили влагерях,

и я сдержался, даже шабера не вынул...

№0006

– Да стой же ты, стой!!! сумасшедший сабак! – крикнул Лемур.

– Что ты мне рвешь на мне новые штоны своей слюнявой харькой и чоты на меня аще тянешь?

Он с шумом захлопнул бронероватую дверь, которая вела наверх, в подвалы к дяде, и вслед за собакой прошол в верандо.

В углу верандо возле сотовово телефона оперйтора Пчелайн дергался в истереке, и колотился

галавой в апстену

подвязанный морскими узлами на пеньковой верефке колокольчик - марки и типаразмера рынды.

УркоГат зажал в кулаке, которым патом и намотал бечевку на гвоздЪ.

Терь бечевка ослабла – должно быть, где-то, с тово контца кавото отпустило и истерега сошла на нет.

Тогда, удивленный и рассерженный, Лемур схватил за раскрашеную в жолто-чорно-жолтую полоску

трупку

с телефона.

Часом раньше означенова действа...

"О" важно так, сидел за столом. Перед ним лежал жорнал Мичиганцкого факультета культуры, на

йазыке орегенала, кстате!

Высунуф езык от усердея, "О" разыскивал в жорнале картинки и, найдя, прересовувал:

- неграм, по Кострищу;

- белым, усы с бородой, булаву, и пузо от Илюхи Муромтца.

Вашол "Ж"и достал пузырек c "Черепом и кастьми" на этикетке красной натпесью "Крысиный йат".

– Жэ, – недовольно буркнул "О", – откудово у тебя на плече вавка?

И эта, спина вся распаласована в косую клеточку.

– А я шол, – беспечно хмыкнул Же, – а тама стояло... что-то такое колючее или острое.

Вот так оно и получилось.

– Отчего же это у меня на пути не стоит ничего колючего или острого? – передразнил его "О".

– Неправда! У тебя на пути стоит экзамен по высшей математике теории выигрышей в

беспроегрышной латереи.

Он и колючий и острый. Вот, посмотрим как ты срежешься играя в азартные игры с государцтвом!..

"О", не ходи инженером, ходи доктором, или - лашадью, – заговорил Же, подсовывая "О" настольное

зеркало.

– Ну, погляди: какой из тебя инженер? Инженер должен быть – руки -во! плечища-во!! эта, эта и эта!

Cделал три энергичные гримасы. Гримасы сильно походили на непреличные жесты, которые в приличном опществе запрещены к пременению ранее 23:00

А у тебя – тут... вот... и ВОТ... – Тут "Ж" повел глазами, приподнял брови и очень неясно улыбнулцо, изобразя нечто такое-е-е...

– Дурачок! – лехко, па братцки, пиная с ноги, сказал "О".

– Не-е, Же, не мешай мне, ещщё страниц сорок аталось - указал он в журнал Мичигантцев.

Ты бы лучше сбегал к колодцу за воткой. Видищь, та, в кастрюльке - вся укипела!

"Ж" взял с тарельки яблако, отошол вгугол, постоял у окна, качаясь с носка на пятку.

Потом расстегнул, достал футляр аккордеона и заговорил:

– Знаешь, "О"! Подходит ко мне сегодня какой-то дятька. Так, с виду ничего себе – блондин, в белом таком костюме, с кнутом и плеткой, револьверт на поясе штонов, на братьеф Распашных

пахож,

и спрашивает так, с растяжкой: «Поцанчег, сюда иди.Ты скакова сраёна? Тебя как зовут? Дай

мабилы пазванить?»

Я говорю: «Жэ... А в мабиле акумулятор сдох. А курить я не курю, - мне доктар запретил. Болотный.

О\'как»

– Же, не мешай и за инструмент не трогай, – не отрываясь от раскрасок, сказал "О"

чуть не прекусиф высунутый йезыг.

– «А твоиго братца, единаутробного, – доставая аккордеон, продолжал Жэ, – кажется, зовут "О"?»

– Же, не мешай, краски мало асталось! И за инструмент не лапай! Сказал же тебе – невольно

прислушиваясь,

повторил "О".

– «Очень, – говорит он, – хорошо твой брат на бояне, бояны играет. И не хочет он учиться в