Лемур и его еноты - [28]

Сын командира Задава в бедэ! Ему срочно хочетцо :сальвия:! Сын командира нечаянно попал в

засаду.

Закончив на этом рефлексовать, Лемур Горидзовитч быстро выскочил из халата с кистями, выскочил на улицу..., вернулся в гримерку и влатался в чорный, с красными вставкаме из кожы

селекона

комбез с жолтыми противотуманными очками...

Разбудив все окресные подворья клубами поднявшейся из подног пыли и лениво облаеный

окресными сабаками

через несколько минут он уже стоял перед крыльцом дачи Седого жентльмэна Колольчикоff-Ёпрста.

В кабинете доктора еще горел свет. Лемур вежливо постучал в домофон.

Ему открыл дистанцыонный электро-запор.

– Ты к кому шкет? – сухо и удивленно выкатив брови спросил его джентльмен, укутаный в газету

КоммерантЪ.

– К вам, – ответил Лемур.

– Ко мне-е-е? – Джентльмен подумал, потом широким жестом повел руками и сказал:

– Тогда... раз-так, прошу адевать тапки!.. И следовать в кабенет.

Они говорили недолго - тчай в эмалерованых кружках не упел заваритца.

– Вот и все, что мы делаем, – поблескивая глазами сквось стекла протевотуманых очков, закончил

свой

рассказ Лемур Гориздзовеч. Навсякий случай - чтоп лутше дошло он повторил ещё раз:

- Вот и все - что мы делаем, в какие игры играем, и вот зачем мне нужен сейчас Колян.

Молча хмыкнув, старик встал. Резким движением он взял Лемура за кадык подбородка, поднял его

голову,

заглянул ему в глаза и, вышел окрыленый увиденым.

Он прошел в смежную комнату, где спал Колян, и подергал его за плечо.

– Вставай малалетний преступник, – пронекновено зашептал он, – тебя ждут великие ДЕЛА.

– Но я ничего не знаю, – испуганно тараща глаза, заюлил Колян улышав пра какиета ДЕЛА.

– Внатуре деда, я не пре делах - менты падкинули. Меня падставили - дело шьют!!!

– Вставай я каму сказал, – джентльмен сухо повторил затрещину, – За тобой пришел твой та-арищчь.

На чердаке, в растроеных чуствах... развалившысь в командирском кресле-качалке, охватив колени

руками,

сидел Же. Он ждал... Как паслению надежду, он ждал Лемура.

Аднако вместо него в отверстие окна просунулась бычья шея Коляна. Голова - появилась позже.

– Эт-ты? – неабрадавался Жек, – Чо надо?

– Я внатуре не знаю, – отвечал Колян. – Я конкретно спал. Он пришел. Я, блин встал.

Он послал. Он велел, блин, чтоб мы с тобой спустились вниз, к, конкретно - калитке.

– Зачем?

– А я почем знаю. У меня у самого в голове какой-то стук, гудение и страшный голод.

Я, Жег, и сам ничего не понимаю - такой сушняк после вчерашнего концерта.

Получать "добро" было не с кого. Дядя уехал в Москву... сказал что у нее и заночует.

Лемур зажег фонаря, взял мантеровку-гваздадер, иначе именуюмую фомкой, пнул походя Псину

- чтоп ейная жысь ещще меньше казазалась ей мёдом и вышел в сад.

Он остановился перед закрытой дверью сарая. Перевел взгляд с фомки на замоки абратно на

мотерофку...

Да! Он знал – так делать было нельзя, но другого выхода из сарая не было.

Сильно крякнув он сшибил замок с петель и вывел пепелатц из сарая.

– Рита! – горько сказал он Псине, – Ты не сердись! Панемаеш, Я не мог поступить иначе.

Псина немного обозленая пенком - лишь гордо, сквось зубы кевнула.

Жег и Колян стояли у калитки.

Издалека показался быстро приближающийся огонь.

Огонь, ревя сорваным глушаком и клаксоном летел прямо на них, послышался треск чъёвота плетня

и заполошный лай желающих укусить колесо. Ослепленные, они зажмурясь попятились в калитку, как вдруг огонь перестал троить цылиндрами и перед ними очутился Лемур.

Весь такой чорный... И значительный - подстать моменту...Вылитый Бетмен из оперы Глинки

Летучая Мыш.

– Колян, – преказал он, не здороваясь и ничего не спрашивая, – ты останешься здесь, и будешь на стреме - охраняй спящую девчонку. Ты отвечаешь за нее перед всей нашей командой.

- Жег, а ты лезь давай, там сзаде ступеньки есть... смари не спаткнись.

Вперет! В Москву! В Москву! В Москву!

Садись уже, Жег! Не сцы. Садись йобана! – стараясь казаться суровым, как Герасим, кричал Лемур.

Жег вскрикнул, в кресле был гвозть и он едва не сломал ево.

– Держись крептче... да не за меня - за вотэту вон скобу!

Ну, вперед! Вперед, двигаем!

Пепелатц затрещал цылиндрами, гравицапа заскрипела ресорами, и вскоре красный огонек скрылся

из глаз

вконец проснувшевося Коляна.

Он постоял враздумьях - хорошо это или не савсем...

Выломал из забора палку пабольше и, держа ее наперевес, как ружжо, обошел вокруг ярко

освещенной дачи.

– Да, – важно шагая, бормотал он, забыв про голод с сушняком.

– Эх, и тяжела ты, доля солдатцкая, асобено первые пол-года, ну или там - стовоседесят дней!

Выключи ты наконец свет, Шарапов! Ни днем, ни ночью пакоя от вас нету!

Счас участковому в нокию позвоню!!! - Ктота матерно закрыл изнутри ставни в сасецком доме...

№23

Время неумолимо подходило к трем ночи.

Прапорщег Папасдуло сидел на стуле пасреди пустой комнаты, с чайником полным остывшей вотки

в одной руке, и лежалыми обрезками колбасы, сыра и агурцоф - в другой.

В усах ево застыл недоеденый холедтц и рыбья чешуя от ржавой селетки...

На плечи ево был небрежно накинут генеральский френч с лампасами и без иных знаков отличия...

Куды ж мебеля та вывезли, - вяло размышлял он глядя несовсем добро по сторонам от кухоново