Лемносский дневник офицера Терского казачьего войска 1920–1921 гг. - [9]
Начиная с февраля, Бруссо неоднократно требует отставки Фостикова и замены другим офицером. После очередного инцидента, в апреле, наконец, решение принимается, а именно из-за того, что Фостиков своей властью освободил русского офицера, задержанного французскими жандармами. Находится предлог отправить Фостикова в Константинополь в сопровождении атамана Науменко, но возвращение на Лемнос французской властью ему уже не разрешается[77]. А касаемо ген. Врангеля, то на все его просьбы о разрешении нового посещения Лемноса последует категорический отказ.
Вместо неконтролируемого Фостикова ген. Шарпи назначает начальником Лемносских лагерей более примирительно настроенного старого генерала Абрамова. Отношения с Бруссо постепенно умиряются, но лишь поверхностно. Более культурный, чем Фостиков, ген. Абрамов, тем не менее, придерживается его линии. Согласно французской контрразведке, в своих докладах Врангелю он называет действия Бруссо «провокационными», считает их «чистой русофобией», направленной «против русской армии». В любом случае «он не забывает выражать эти чувства». Он осуждает Бруссо за «аресты русских офицеров за малейшие грешки» и описывает его как невыносимого диктатора, прося его увольнения от должности[78]. Конечно, французы не особенно страдают от таких чувств Абрамова; они даже довольны тем, что, «по крайней мере, внешне он остается весьма корректным»[79].
В июне, когда население лагерей начинает сокращаться и когда Бруссо заменяется майором Брюном, отношения снова натягиваются. Против враждебно настроенного Абрамова Брюн принимает крутые меры, как открыто выражается в одном докладе: «Благодаря эпидемии оспы возникла возможность загнать всех в лагерь. Из-за плохо устроенной охраны интендантства мы смогли поставить наш пост в самом центре русского лагеря. Под предлогом контроля греческих барок, занимающихся контрабандой, нам удалось организовать круглосуточное патрулирование в лагере, и он приобрел вид лагеря для военнопленных. Русский начальник лагеря правильно понял нашу цель, достигнутую, не считая нескольких протестов против грубого обращения наших стрелков […] Все успокоилось, и отношения вновь стали корректными…».
Парадоксально, но Брюн оптимистично настроен насчет будущих отношений между казаками и французами: «…в конце концов, мне думается, что враждебными они не будут. Каждодневные трения забываются, среди офицеров немало франкофилов, среди казаков еще больше. А враждебно настроенные к Франции офицеры были всегда. Не думаю, что их пребывание в концлагере в итоге многое изменило»[80].
Население
Население Лемносского лагеря достигает пика между февралем и апрелем 1921 г., а затем постепенно сокращается, вплоть до закрытия лагеря в октябре того же года (табл. 1).
Таблица 1. Количество обитателей в лагерях Лемнос и Чаталджи
Жилищные условия
В Кубанском лагере насчитывается 1700 палаток конусообразного типа вместимостью около 10 человек. Эти палатки весьма некомфортны: теснота, отсутствие отопления, не сгибаясь, можно стоять лишь в самой середине. Беженцы спят не рядами, а «ромашкой». Нередко в одной палатке живут до 14 человек, в том числе 3–4 офицера. Есть в лагере и большие палатки, 80 штук, вместимостью от 30 до 60 человек. Но они служат в первую очередь для непомерно разросшихся штабов и столовых для офицеров и их семейств.
Как правило, люди спят на земле, на подстилках из травы и тряпок, а с января 1921 г. – на соломе, которую предоставляют французы. В больших палатках есть электричество, малые должны довольствоваться свечками и коптилками. Дровами снабжают в ограниченном количестве, порубка казакам строжайше запрещена во избежание полного обезлесения острова.
Лагерь расположен в северо-западной части Мудросской бухты. Кухни, прачечные, уборные устроены вдоль морского берега. Здесь можно заметить и попытку украсить быт: выбеленный камень по краям проходов! Как отмечает командующий СОС (Константинопольский французский оккупационный корпус): «гармоничное устройство лагерей вдоль побережья […] производит впечатление порядка»[81]. На этот раз согласен и Врангель: «Внешний вид лагеря производит отличное впечатление»[82]. Палаткам все же нелегко устоять против сильных ветров Эгейского моря.
Если кубанцам удалось расположиться на равнине, то донцам пришлось устраиваться на склонах холмов, порой крутых и изрезанных оврагами. Для устройства лагерей пришлось прибегнуть к земляным работам. Живут в бараках из гофрированного листа в виде полуцилиндров, закрытых с обоих концов мешками с песком, пустыми канистрами и ящиками из-под консервов. Есть и несколько палаток, больших и малых конусообразных. Бараки довольно вместительны: в центре высота 2 метра, ширина 4 метра. Летом в них царит невыносимая жара, а зимой – холод. Там и сям обитателям удалось установить самодельные печурки.
Чтобы металл не нагревался на солнце, гофрированные листы местами покрываются землей и травой. В отличие от кубанцев, большинство донцов располагают кроватями или раскладушками, но скученность та же. Для удобства передвижения казаки установили лестницы, замостили и даже украсили переходы. На Врангеля это произвело отличное впечатление: «Ясно, сколько сделано усилий и проявлено заботы для обустройства казаков»
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.