Лекции по культурологии - [19]
Исследователь привёл пример обычая, который не предписывает, а скорее налагает запрет на действие: за 18 веков до того времени, когда жил сам Тайлор, Овидий писал о предубеждении против браков в мае. Однако поверье, что супружества, заключённые в мае, не будут счастливы, было живо в Англии (и не только там) и во времена Тайлора, живо оно и до сих пор.
Обычаи очень причудливы, и у разных народов они могут быть совершенно несовместимыми. Геродот в своей «Истории» описывает случай, происшедший в период правления Дария. Царь призвал эллинов и спросил у них, за какую цену они согласились бы съесть тела своих покойных родителей. Те ответили, что ни за что на свете не сделают этого. Тогда он призвал каллатиев, которые съедали тела умерших, и спросил, за какую цену они согласились бы сжечь на костре покойных родителей. Те громко закричали и просили царя не кощунствовать. «Таковы обычаи народов, и мне кажется, прав Пиндар, когда говорит, что обычай – царь всего», – заметил Геродот.
Предания и поверья объясняют обычаи, служат их мировоззренческой основой, а сами обычаи являются показателем нравов. В их роли могут выступать производственные навыки, религиозные обряды, праздники. С появлением государства многие обычаи закрепились в виде правовых норм. В рабовладельческом и феодальном обществах существовало понятие обычного права, т.е. сами обычаи возводились в ранг закона. Но в Новое время обычаи постепенно утратили свою власть, отошли в область бытовых отношений. В официальных сферах жизни обычаи заменяются санкциями. Это не означает, что они не пересекаются друг с другом. Право должно учитывать обычаи и соответствовать им. Многие законы в обществе не исполняются потому, что они предписывают образ действий, который не в обычае данного народа, его культуры.
Все люди, так или иначе, связаны друг с другом. Каждый из нас – индивидуальность, но все мы едины, поскольку принадлежим к одному и тому же человеческому роду. Существует понятие наследственности, т.е. передачи свойств живого организма от поколения к поколению. Но и в обществе каждое поколение получает в наследство опыт предшествующих поколений. Сохранение и передача социально-культурного опыта от поколения к поколению называется традицией.
В качестве традиций выступают определённые ценности, нормы поведения, обычаи, обряды, идеи. Традиции могут иногда восприниматься как пережитки, т.е. как препятствия дальнейшему развитию культуры. Они могут исчезать, а затем вновь возрождаться. Так было, например, с традицией встречи Нового года вокруг новогодней ёлки, которая в конце 20-х – начале 30-х гг. считалась в СССР пережитком, но потом восстановилась. Время производит отбор традиций, и вечные из них, как, например, почтительное отношение к родителям, к женщине, являются всегда современными.
Известный польский социолог П. Штомпка писал о традиции как о средоточии мудрости поколений, осуществлявших отбор бытовавших в прошлом норм, ценностей, идеалов, правил. Традиции – это один из источников законности, подтверждающий основательность, незыблемость чего-либо, они содержат в себе символы коллективной идентичности, усиливают «чувство общих корней… используют прошлое для того, чтобы объединить людей в настоящем». Наконец, традиции смягчают разочарования, «неудовлетворённость повседневным существованием».
Вместе с тем, полагает П. Штомпка, любая традиция может сдерживать творчество или новации, поскольку содержит готовые рецепты для решения недавно назревших проблем. Склонность к изжившим традициям способствует инертности, свойственной многим социальным институтам. Некоторые традиции просто опасны, поддерживая в обществе склонность к разрушению, жестокости, эксплуатации, дискриминации, ненавистнической идеологии, милитаризму, антисемитизму, нацизму или сталинизму.12
Традиция охватывает более широкий круг явлений, чем обычай, который иногда напоминает стереотип в поведении. Присесть перед дальней дорогой – обычай, а радушно встретить гостя, усадить его за стол, дать ему возможность отдохнуть, если он устал с дороги, то есть гостеприимство – это традиция. Но обычай не существует отдельно от традиции, он является её частью, моментом, способом осуществления. А определённый порядок действий, которым совершается и закрепляется обычай, называется обрядом, или ритуалом. Обряд символизирует отношение людей к конкретным событиям, датам. Некоторые обряды напоминают забавы. Например, во время тёплого летнего дождя дети могут носиться по лужам с визгом и хохотом, заклиная дождь «припустить» или «перестать». Это тоже обряд, хотя, может быть, и не осознанный детьми, но восстанавливающий их связь с природой. (Не знаю, существуют ли сегодня такие обряды, но я хорошо их помню, поскольку не раз участвовал в них и ощущал на себе их весёлое магическое действие.)
Всем известны семейные обряды, связанные с рождением, свадьбой, смертью. В первобытном обществе существовал обряд инициации, т.е. перевода юношей и девушек в категорию взрослых мужчин и женщин. У многих народов были обряды, посвящённые уборке последнего снопа в конце жатвы; у славян они назывались дожинки – сноп украшали цветами или наряжали в женское платье. Существует также обрядовая поэзия – свадебные песни, колядки, причитания. Но есть и официальные обряды, или ритуалы: посвящение в рабочие или в студенты, церемонии дипломатических приёмов и т.д.
Учебное пособие включает около 400 статей по вопросам истории и философии науки, в которых изложены важнейшие проблемы и мировоззренческие принципы философии и методологии научного познания. Часть статей посвящена видным учёным, философам, внёсшим весомый вклад в становление философии науки.Для преподавателей, аспирантов, соискателей и магистрантов вузов, всех, интересующихся предложенным кругом проблем.
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.