― Ния, ― крикнула я ей вслед, ― ты знаешь, где живу, приходи к нам в любое время!
Она не ответила и не обернулась, её худенькие плечи вздрагивали. Наверное, она плакала. Завернув за угол, Ния исчезла из виду, а я, постояв немного, побрела домой. Она была права. Лезть в чужую жизнь, пусть и с добрыми намерениями, опасно. Тем более, я не одна. Есть ещё сестра и баба Нина, про которую как-то забыла.
Я шла медленно, глядя себе под ноги, как будто там был ответ на все мои вопросы. Мне было стыдно, что так легко бросила девочку одну с её проблемами. Но что, собственно, могла ей предложить, кроме временной крыши над головой?
Задумавшись, не заметила, как с кем-то столкнулась.
― Ой, простите… ― и не договорила, глядя в лицо тому самому типу в «сером». Теперь я смогла его как следует рассмотреть. Ничего демонического или угрожающего в нём не было. Симпатичный, высокий, темноволосый парень лет двадцати пяти. Лицо умное, и взгляд ― незлобный. Только немой вопрос: «Опять ты?»
Попятилась и чуть не упала поскользнувшись. Он подхватил меня за шиворот, потянул к себе, невольно заставив уткнуться носом в его куртку. Это было смешно. Я покраснела, посмотрев ему в лицо. Парень в «сером» вполне добродушно улыбался.
― Ты, что, меня преследуешь? ― с насмешкой в голосе спросил он.
― Что? Кто кого преследует? Или это не ты маячил под моими окнами и звонил? ― я расхрабрилась.
― А, да-да, точно, я и забыл! Это ты, Лёка Никишина, известная укрывательница преступных личностей? Верно? И по какому праву ты вытираешь свой красный нос о мою почти новую куртку, а? ― да он надо мной смеялся и не скрывал этого. Я чувствовала, что сгораю от стыда, но сдаваться не собиралась.
― А ты сам-то, кто такой, откуда знаешь моё имя? ― серьёзным голосом спросила и сурово посмотрела на него.
В ответ он рассмеялся ― голос у него был звонкий и совсем нестрашный.
― А вот это тебе, Лёка, знать совсем не надо, целее будешь. Не лезь ты в это дело, что у тебя других забот нет, как беглым преступницам помогать? ― он достал из куртки носовой платок и, как ребёнку, вытер мне нос. А потом засунул платок мне в карман, не переставая при этом улыбаться.
«Нет, ну какой нахал! Да как он посмел ко мне прикасаться!» ― я полыхала праведным гневом, готовясь наговорить ему много обидных слов в ответ, но он уже уходил за здание театра, словно забыв обо мне. Шёл туда, где пару минут назад исчезла Ния.
Я растерялась. А потом бросилась вслед за ним, живо вспомнив, как он дрался с Нией в переулке, чуть не убив её, и, наверное, сейчас собирался сделать с ней что-нибудь плохое. В тот момент старалась не думать о его словах про «беглую преступницу», да и кто он, что б такое говорить? На полицейского ― не похож. Скорее уж на наёмного убийцу. Да, на очень симпатичного наёмного убийцу.
Пришлось остановиться и с размаху дать себе ладонью в лоб, чтобы не забивала голову всякими глупостями. А потом повернула за угол театра. Там было пусто ― ни Нии, ни её преследователя. Они опять словно растворились в воздухе или так хорошо спрятались, что мне их было не разглядеть. Я озиралась вокруг ― место было пустынное. Стало не по себе и хватило ума не продолжать поиски. Поэтому, развернувшись, быстрым шагом я пошла домой.
Дома, уже с порога учуяв запах бабушкиных пирожков, поняла, что готова съесть всё. Сбросив куртку, помчалась на кухню, глотая слюни и застала пиршество в самом разгаре. С тех пор, как мама уехала в отпуск, я особенно не заморачивалась с готовкой ― пончики, чебуреки, пельмени из магазина ― это наш с Катей привычный набор продуктов. А тут на столе чего только не было! Если б я была собакой, бегала бы сейчас вокруг стола на задних лапках, высунув язык.
Катя посмотрела на меня сытыми глазами и погладила животик. Я поняла ― всё вкусно, мешкать нельзя. Тут же уселась за стол, приглашение мне не требовалось. Пока ела всё подряд, баба Нина с грустью смотрела на меня и качала головой. Я знала, что после еды меня ждёт очередная лекция на тему, что должна к восемнадцати годам уметь делать девушка, и как меня избаловали родители. Вытерплю как-нибудь.
Утолив голод, чмокнула бабулю в щёку и быстро сбежала в свою комнату, не дав ей опомниться. Только сейчас я подумала о Ние, вспомнив, с какой жадностью, та вчера поедала нехитрый ужин. Наверное, голодает сейчас, бедняжка. На ум мне пришли слова наглеца в «сером» о «беглой преступнице», и я впервые задумалась над ними. А если он сказал правду, и Ния совсем не так безобидна, как выглядит. Вдруг, она, например, воровка. А, может быть, и того хуже. Рассказывать о себе девчонка не собиралась, значит, на то была причина.
И всё же мне было её жаль. Ничего не могла с собой поделать. Приди она сейчас ко мне домой, опять пустила бы её к себе. Мама говорила, что я слишком доверчивая. Что ж, может быть. Тут мои мысли переключились с Нии на её преследователя. И сама не заметила, как это случилось. Я вздохнула, вспомнив его улыбку и то, как он на меня смотрел. И глаза у него были такие… Ой, о чём это я…
Включила ноутбук и постаралась отвлечься, но его лицо так и стояло перед мной. Повторила много раз: «Он враг Нии. Убийца, мне нельзя о нём думать», ― но это не помогало. Всё равно продолжала его вспоминать. Вот ведь …
