Легкомысленное пари - [19]

Он взглянул на нее. Если он и был изумлен, то старался не показать это.

— А я вас, миссис Беннинг. Я и не знал, что вы знакомы с моей семьей.

— О, я знакома со многими людьми, мистер Уорт! Но я…

— А есть еще и те, о которых вам вовсе не известно, миссис Беннинг, — вмешалась леди Уорт. — Их зовут Джеки, Джеффи, Майкл, Роузи, Роджер, Малькольм, Фредерик, Лизель, — о! — и дорогой маленький Бенджамен…

Странное выражение во взгляде Филиппы заставило леди Уорт дать пояснения:

— Все они бедные сироты, миссис Беннинг, ученики школы, которую я создала.

Тотти метнула быстрый взгляд в сторону Филиппы, в котором читалось: «Ну вот, я же говорила тебе…»

— И еще есть дюжины и дюжины других детей, — продолжала леди Уорт, ничуть не смущенная непреклонным выражением лица Филиппы. — Очень одаренных и ярких детей, но по несчастной причине, от них не зависящей, оставшихся без крова и поддержки в этом жестоком мире.

Переведя дыхание, она замолчала, ожидая сочувственной реакции на свой призыв. Филиппа продолжала хранить безучастный вид.

— Прекрасный суп, леди Уорт, — произнесла она, сосредоточенно поглощая его.

Филиппа давно привыкла к тому, что людей привлекает ее состояние: она была одной из самых богатых наследниц Британии. Однажды она чуть не стала жертвой мошенничества: один господин божился, что хочет спасти малюток Суррея от голодной смерти во время холодной зимы. Но даже он припас свое денежное требование на конец беседы.

И теперь Филиппа твердо решила вести разговор в нужном ей направлении.

— Неужели ваша работа заставляет вас постоянно держаться в стороне от общества? — обратилась она к Маркусу.

Его ложка остановилась на полпути ко рту — он был крайне удивлен этим вопросом.

— Вас так редко можно видеть, — пояснила она. — Я смогла познакомиться с вами лишь недавно.

Хитрая усмешка приподняла уголок его рта.

— Работа не является помехой, — спокойно ответил он — Кабинеты в Уайтхолле закрываются до начала светских ужинов.

— В таком случае причиной ваших нерегулярных визитов является…

Теперь уже и бровь его насмешливо поползла вверх.

— …мое желание наносить эти визиты или не наносить, — все так же спокойно сказал он. — Например, на прошлой неделе мне довелось побывать в «Олмаке», но я был не в восторге от вечера и счел за благо удалиться. Из «Олмака» я перешел к Филдстонам и очень неплохо провел там время…

Филиппа твердо встретила его несколько лукавый взгляд.

— Полагаю, что и вы, миссис Беннинг, — продолжал он, — строите светское расписание исходя из собственных прихотей.

— Маркус отдает много времени моей школе сироток, — вмешалась леди Уорт, успев прийти в себя от недавней неудачи. — Осмелюсь заметить, все эти фривольные беседы и шатания из дома в дом отнимают слишком много полезного времени… О, к вам это совсем не относится, леди Беннинг, прошу извинить меня. Просто я хотела сказать, что когда человек занят каждодневным трудом, ему просто ни до чего…

Совсем зарапортовавшись, она густо покраснела, Филиппа даже пожалела ее, но настойчиво продолжала гнуть свою линию:

— И в чем же заключается ваша работа, мистер Уорт, если это, конечно, не секрет? Служить в Уайтхолле — это весьма престижно.

— Совсем не секрет, и ничего престижного. Я воюю с бумажками, перекладывая их с места на место. Когда нет войны и не с кем сражаться, сразу скапливается ужасно много бумаг.

Она улыбнулась — ему не откажешь в чувстве юмора. Так оно и шло: Филиппа пыталась прощупать Маркуса как бы невинными вопросами, тот отшучивался, а леди Уорт бесцеремонно вмешивалась.

Никогда еще Филиппа так не радовалась, когда появилась возможность перейти в гостиную. Это означало скорый конец вечера. Еще каких-то полчаса, и они с Тотти могут отправляться в более престижные места, на настоящие вечера — в царство флирта и бальных танцев. Однако ей так пока и не удалось ничего разузнать об Уорте. Пожалуй, имеет смысл несколько задержаться здесь.

— Ах, этот Джимми! Ему четырнадцать лет, и он такой способный. Недавно он пожаловался мне, что у него нет ни единой пары носок без дырок, — продекламировала леди Уорт на всю гостиную.

Но Филиппа твердо решила: если она и задержится здесь, то вовсе не ради общества этой настырной леди. Она взглянула на Тотти, которая восседала с холодным видом, защищаясь таким образом от возможных поползновений в свой адрес леди-благотворительницы.

— Тотти, взгляни, у тебя, кажется, распоролась подшивка на подоле… — прошептала Филиппа.

— Хм… Где это? — отозвалась та, приступая к осмотру. — У меня все в порядке.

— Тогда дерни за него и оторви, — предложила Филиппа с невинной улыбкой.

Тотти беспомощно смотрела на нее.

— О чем ты просишь? Я ничего не понимаю. И где мой бокал?

Округлив глаза, Филиппа как бы случайно наступила каблуком на ее подол и дернула.

— О, Тотти! Теперь ты видишь наконец? Твой подол…

— Я вполне понимаю, что тебе захотелось отдохнуть от этой леди. Но зачем было портить мое платье?

Под предлогом починки наряда дамы перебрались в уединенное помещение, где Тотти выудила из сумочки миниатюрный набор с нитками и иголками, который повсюду таскала с собой.

— Тотти, не болтай глупости. Что тут непонятного? — Рука Филиппы уже лежала на ручке двери.