Легкое поведение - [99]
Однако, когда Иган с гордостью упомянул о своем знакомстве с известным романистом и репортером Р. Хардингом Дэвисом, Моррисон не смог сдержаться:
— Ты, конечно, слышал анекдот про него и Стивена Крейна, автора романа «Алый знак доблести»?
Иган признался, что нет.
— Расскажи, — заторопила Мэй.
— Ну, я уверен, что безграничное самомнение Дэвиса известно всем так же хорошо, как и его книги.
— Я бы не…
— Так вот, эти двое, Дэвис и Крейн, отправились пообедать. Ресторан был переполнен. Поскольку мест не хватало, они присели за столик к двум джентльменам. Дэвис поблагодарил их за разрешение и добавил несколько покровительственно: «Возможно, вам будет интересно узнать, кому вы оказали такую услугу. Я мистер Хардинг Дэвис, а это мой друг мистер Стивен Крейн». Не лишенный остроумия, один из джентльменов ответил: «Возможно, вам будет интересно узнать, кто вас облагодетельствовал. Я — Иоанн Креститель, а это мой друг, мистер Иисус Христос».
Мэй от души расхохоталась, а Иган изо всех сил старался сделать вид будто ему смешно, словно не он сам спровоцировал эту шутку. Моррисон вдруг подумал, знает ли Иган о скором отъезде Мэй, и при воспоминании о найденном билете снова кольнуло в груди.
Иган расспросил про «Хаймун», и разговор плавно перешел на рассказы о приключениях корреспондентов, пытавшихся пробраться на фронт.
Мэй склонила голову набок и окинула их холодным взглядом:
— Я только и слышу эти ваши разговоры о войне. Вы сравниваете количество жертв, как будто ведете счет в спортивном матче, рассказываете смешные истории о том, на какие ухищрения идут корреспонденты, пытаясь обойти цензуру. Но я ни разу не слышала, чтобы вы говорили об этике самой войны. Мужчины, на мой взгляд, куда больше озабочены моралью женщины, чем моралью войны. — Она произнесла это как бы между прочим. Моррисон поймал себя на том, что перекинулся взглядом с Иганом. А она, произнеся свою короткую речь, с аппетитом принялась за сладкое мясо aux petit pois[46].
— Знаешь, — заметил Иган после паузы, — великий лорд Байрон терпеть не мог смотреть, как ест женщина. Ему нравилось думать, что прекрасный пол — создание божественное, а потому не нуждается в животной пище. Если женщина все-таки настаивала на том, чтобы присоединиться к нему за столом, он не позволял ей съесть больше, чем крохотную порцию салата из лобстера, запив глотком шампанского.
Мэй положила на стол вилку и нож:
— Что ж, значит, я просто не стала бы встречаться с лордом Байроном. Кто дал мужчинам право устанавливать такие правила? — Она переключилась на terrine de foie gras[47].
Иган заговорщически подмигнул Моррисону. Моррисон чувствовал, что его соперник серьезно рискует. Но его это не разочаровало.
— Мужчины всегда устанавливают правила, — бодро и уверенно произнес Иган. — Так устроен мир.
Мэй отложила свой тост на тарелку:
— Только не мой мир. И я так думаю, что мужчины предпочитают, чтобы женщины клевали, как птички, потому что им так легче удерживать их в золотых клетках. На дворе 1904 год — двадцатый век, — и я, например, не желаю быть запертой в клетке. Кем бы то ни было. — Она промокнула губы салфеткой и сладко улыбнулась. — Если вы двое этого еще не заметили. О, и прежде чем кто-нибудь из вас снова захочет меня спросить, признаюсь, что я и сама не знаю, чей это был ребенок. И да, мне очень жаль, что так получилось. Больше, чем вы думаете. На самом деле будет лучше, если я вообще не выйду замуж. И не потому, что я не люблю никого из вас. Я люблю вас обоих. Но я не думаю, что институт брака — это для меня. Как вы оба знаете, через несколько дней я уезжаю в Америку. Ну а теперь, кто из вас потребует меня на завтра, а кто на послезавтра? Сегодня я буду занята корреспондентом Джоном Фоксом-младшим, с которым познакомилась на днях, когда гуляла по берегу залива Миссисипи.
Современная дуэль, в которой победила женщина.
Глава, в которой Лайонел Джеймс снимается с якоря, Моррисон и мисс Франклин попадают в плывущий мир и мы узнаем, чем же заканчивается любовь мужчины к женщине
— Мачта, укрытие, газовый двигатель, динамо-машина, шестьдесят фунтов какой-то арматуры… — Моррисон оторвался от списка, который вручил ему Джеймс, и покачал головой: — Да тут целый инвентарь.
Джеймс рубанул рукой воздух:
— Продавай все.
— А беспроводную станцию в Вэйхайвэе?
— Ее демонтируют. «Додвеллз», чартерный агент в Шанхае, организует ее возврат в Америку для нужд местных операторов. Пожалуйста, проследи, чтобы им хватило денег на отправку до Нью-Йорка. Можешь снять с моего банковского счета в Шанхае. Я сам займусь расторжением аренды на «Хаймун». Больше не могу терять ни минуты. По крайней мере, японцы сдержали обещание и разрешили мне ехать на фронт. Боюсь, что, пока кто-то из корреспондентов доберется до Порт-Артура, его жители уже будут говорить по-японски. Если я отправлюсь немедленно, то смогу застать хотя бы падение Ляояня.
Мужчины прогуливались по внешнему берегу рва вокруг токийского отеля «Империал Пэлас». День был хмурый, воздух удушливый. Моррисон достал из кармана носовой платок и вытер пот со лба. Это был платок Мэй, тот самый, который она тайком подарила ему на прощание еще тогда, на заставе Шаньхайгуань. Запах ее духов давно выветрился. Он промокнул лоб и сунул платок обратно в карман.
Три инопланетянки, сногсшибательные дочери землян и самых скучных инопланетян во Вселенной, похищают корабль и отправляются с далекой планеты Нефон на Землю, потому что Земля — рок–н–ролльный центр Вселенной, куда стремится сердце любого рок–фаната. Эксперимента ради похитив сиднейского музыканта Джейка, а затем и других землян, Бэби Бэби, Ляси и Куколка организуют рок–группу, переворачивают с ног на голову современную поп–культуру, завоевывают сердца австралийцев и очаровывают весь мир. «Роковые девчонки из открытого космоса», за которыми гонятся скандализованные нефонцы, готовятся к своему концерту — величайшему рок–концерту в истории Вселенной, — но, возможно, еще им предстоит совершенно ненарочно спасти Землю от гибели.Линда Джейвин написала блистательный роман в традициях Дугласа Адамса — об универсальности юмора и юморе универсума.
Китай на протяжении тысячелетий влиял на военные стратегии, торговые отношения, эстетику, философию и кулинарные традиции различных стран по всему миру, при этом китайская история противоречива как ни одна другая. И при всей противоречивости ей свойственны определенные закономерности, знание которых позволяет составить целостное впечатление о Китае с его безграничным человеческим, культурным и экономическим потенциалом. Желая поделиться своими глубокими знаниями о прошлом и настоящем Китая и своей любовью к этой стране с заинтересованным читателем, Линда Джейвин мастерски собирает замысловатые пазлы китайской истории, иллюстрируя рассказ рисунками, фотографиями, схемами и картами.
Тэннер Ройс повстречал прелестную Керу Микаэлс и пылко полюбил ее, но запутался в сетях изощренной лжи, ловко расставленных матерью Керы, которая давно пылает к нему разрушительной страстью и не намерена уступать любимого юной дочери…
Мог ли кутила и обольститель Стивен Кертон поверить хотя бы на мгновение, что прелестная и чувственная куртизанка, флиртующая с ним на карнавале, и блестящая светская леди, разрушившая все его надежды на счастье, — ОДНА И ТА ЖЕ ЖЕНЩИНА?!Днем Аннабель Уинстон не желает и знать его, ночью — ищет его любви, его защиты и нежности. И очень скоро Стивен готов рисковать во имя двуликой прелестницы и честью, и жизнью. НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА поставит на карту все — лишь бы навеки принадлежала ему любимая…
Может ли брак по расчету принести счастье супругам? На этот вопрос предстоит ответить Рите Лоумер и преуспевающему банкиру Уильяму Мэдокку. Однако для этого молодым людям придется преодолеть интриги света, людскую молву и ложные обвинения… А главное, им необходимо решить, любят ли они друг друга.
Рукопись этого романа — листы старой бумаги с готическим немецким текстом — граф фон Меренберг, правнук А.С.Пушкина, получил в наследство от своей тетки. И это «наследство» надолго было закинуто в шкаф. Летом 2002 года дочь графа фон Меренберга Клотильда вспомнила о нем и установила, что рукопись принадлежит перу ее прабабушки Натальи Александровны Пушкиной (в замужестве фон Меренберг).Чем больше она вчитывалась в текст, тем больше узнавала в героине романа Вере Петровне автобиографические черты младшей дочери Пушкина Натальи, в ее матери и хозяйке дома — Наталью Николаевну Пушкину, а в отчиме — генерала Ланского.В романе Н.А.Пушкина описала свою жизнь, переработав в нем историю своего первого брака.
Сэр Джулиан Шеллон по прозвищу Черный Дракон, английский рыцарь, вторгшийся в горы Шотландии, привык жить лишь войной и ради войны. Поначалу леди Тамлин Макшейн была для него лишь гордой и непокорной пленницей. Но сердце говорило иное: наконец-то он встретил свою избранницу – верную супругу, пылкую возлюбленную, отважную подругу.Но как убедить Тамлин в том, что от судьбы не уйти, а от пламени страсти – не спастись?..
Разум подсказывал шерифу Вольфу Бодину, что исцелить раны его души может лишь женщина спокойная, сдержанная, созданная для семейного очага… но уж никак не отчаянная, неукротимая Ребекка Ролингс. Однако сердце не подчиняется голосу разума – и, только раз взглянув в сияющие глаза Ребекки, Вольф понял, что перед ним – его истинная любовь, женщина, ради которой он готов поставить на карту собственную жизнь…