Легкое поведение - [98]

Болтушка — вот она кто. Болтушка, да еще вздорная и нахальная… и при этом чудо как хороша в воздушном белом платье, обветренная и поцелованная солнцем и, что самое главное, с ослепительной улыбкой, которая озарила все вокруг, когда она, вернувшись с прогулки, увидела его на веранде отеля.

— Дорогой, спасибо, что согласился приехать. Мартин вне себя. Угрожал разорвать наши отношения и все такое. Он сказал, что знает о наших свиданиях, поскольку, когда вы столкнулись в дверях отеля, вид у тебя был трусливый.

— Трусливый! Это он не далее как вчера, завидев меня в ресторане, сделал крюк, лишь бы не подходить ко мне и не здороваться.

— Я знаю, знаю, — сказала она и, взяв его под руку, повела в отель. — Он ведет себя как ребенок.

— Должен признаться, я не горю большим желанием обедать с вами сегодня.

— Мы отлично проведем время, дорогой. Мартин обещал вести себя прилично. Я напомнила ему о том, что он всегда тебе симпатизировал и восхищался тобой, и вообще вы были друзьями.

— Боюсь, что это нельзя назвать дружбой, когда друзьям напоминают, что они симпатизируют друг другу, — мрачно возразил Моррисон, пока они ждали, когда бой откроет дверь ее номера. — И где сейчас Иган?

— У него какие-то встречи или интервью, не знаю. — Они вошли в комнату. — Давай лучше я покажу тебе, что купила за это время. Столько шелка и парчи, что пришлось приобрести еще красивый резной сундук, чтобы сложить туда покупки. Кстати, всего получилось тринадцать мест багажа. Вчера я нашла такие потрясающие заколки для волос. Одну из них, из кости цапли, я подарю своей дорогой сестричке, Пэнси, а из черепашьего панциря — дорогой мамочке. — Она все щебетала, не давая ему возможности вернуться к теме предстоящего вечернего мероприятия.

Закончив демонстрацию покупок, Мэй принялась рассказывать, как провела вчерашний вечер. Она расхаживала в шелковом халате, ела японские конфеты и попутно сообщала про жизнь куртизанок в древние времена.

Прервавшись лишь на то, чтобы перевести дух, она углубилась в подробности романа миссис Гуднау с морским капитаном:

— Он привязывает ее к мачте, а потом набрасывается на нее, представляешь! — Мэй прижалась к стойке кровати и протянула ему шелковый пояс халата. — Представь! Ты так сможешь?

Моррисон смог.

Ее кожа была соленой от морских брызг и красноватой от загара. Он овладел ею, как матрос, грубо и быстро, прямо у стойки кровати. Сегодня ему, как никогда, хотелось удовлетворить ее сполна и всеми возможными способами. Мэй ответила с голодной жадностью, не уступавшей его страсти. Его радовало, что сегодня вечером она пойдет на обед с его отпечатками на каждой клеточке своего тела.

Когда они наконец оторвались друг от друга, мокрые и обмякшие, но счастливые, уже вечерело. Напевая себе под нос, она побежала в ванную. Моррисон потянулся на кровати, оглядываясь в поисках какого-нибудь чтива. Что-то на ее туалетном столике привлекло его внимание. Он протянул руку, и у него перехватило дыхание. Это был билет на пароход «Монголия», который отплывал в Сан-Франциско двадцать шестого июня, всего через пять дней. Билет был выписан на имя мисс Мэй Рут Перкинс.

Он бросился в ванную:

— Что это, Мэйзи?

— О, милый, я все-таки должна наконец вернуться домой. Никто из нас не намерен оставаться здесь вечно. Ты же знаешь.

Моррисон схватил полотенце и прижал его к лицу. Его нос истекал кровью, так же как и сердце.

Мужчины обменялись рукопожатием, крепким до боли. Моррисон, все еще бледный после кровотечения, отметил, что Иган выглядит еще более розовощеким и наглым, чем обычно. Его утешало лишь то, что Мэй надела браслет, который он подарил ей в Китае.

Энергичный молодой иностранец вошел в обеденный зал под руку с японкой ослепительной красоты. Мэй фамильярно помахала ему рукой. Молодой человек помахал в ответ. Японка улыбнулась и поклонилась.

— Это племянник финансиста Джея Пи Моргана, — объяснила Мэй. — Наши семьи дружат. Я встретила его здесь на днях.

Моррисон и Иган с интересом разглядывали парочку.

— А женщина?

— Она была гейшей в Киото. Кстати, очень известной. Он влюбился в нее с первого взгляда. Прямо обезумел от страсти. Поначалу он ей не понравился, и она даже думать не хотела о том, чтобы встречаться с иностранцем. Но он все-таки добился ее, и в этом году они поженятся, здесь, в Иокогаме. Но поскольку ее семья против этого брака, они переедут жить во Францию.

— А он говорит по-японски? — спросил Иган.

— Нет, — ответила Мэй. — Двух слов связать не может. И она по-английски так же. И я не думаю, что оба они говорят по-французски. По правде сказать, ни один из них вообще не понимает и слова из того, что говорит другой.

— Что ж, вполне типичный союз мужчины и женщины, — пошутил Моррисон.

Хотя Мэй настаивала на том, что шутка не смешная, Иган рассмеялся, и Моррисону это понравилось.

Честно говоря, у Моррисона и Игана было много общих интересов, и им было о чем поговорить. К облегчению Моррисона, с этой минуты разговор стал более непринужденным. Во времена его отца подобная ситуация — если ее вообще можно было допустить — могла закончиться дуэлью. Действительно, новый век, подумал он.