Легенды Мира Реки. Тайны Мира Реки - [2]

Например, ранним и все еще темным утром пятой годовщины Дня, он болезненно очнулся от внушенного Миром Реки кошмара. Не ужас, но стыд и унижение написали сценарий для этого драматического сна.

Он получил диплом доктора медицины в медицинском Колледже Раша в Чикаго в 1867 году. Но, много лет проработав врачом в сельских местностях Иллинойса и Индианы, он стал недоволен своей практикой. Он всегда был правдоискателем, а тут убедился, что новая наука и искусство лечения, установленные доктором Эндрю Тэйлором Стиллом, повсюду пробивает себе дорогу. Дэвис был одним из первых, кто закончил обучение в заново открытой школе остеопатии в Кирксвилле, Миссури, в 1893 году.

Но, в результате исследований и исканий, он решил, что одной остеопатии недостаточно. Отсюда — его собственная наука и учрежденный им колледж невропатии в Лос-Анджелесе. Когда он умер в возрасте восьмидесяти четырех лет от рака желудка — в его кошмарах повторялась в том числе и та долгая агония — он все еще был главой процветающего медицинского учреждения.

Однако медицинская наука значительно усовершенствовалась со времени его рождения в 1835 до его смерти в 1919 году. И далее она развивалась с невероятной скоростью. Люди из последних лет двадцатого столетия, информировавшие его об этом, рассказывали Дэвису такие вещи, которые звучали чем-то вроде фантастических романов Г. Д. Уэллса.

Тем не менее, в течение первых двух лет его пребывания в Мире Реки он с гордостью рассказывал врачам, которых встречал, о своих знаниях и свершениях. Он также укрепился в вере в новое рождение Спасителя. Так много людей над ним смеялось, что он сделался крайне осторожным в своих рассказах докторам медицины о том, что практиковал искусство излечения. Он хотел бы стать столь же скрытным и в откровенностях о своей задаче непрофессионалам. Но как он смог бы найти Святую Мать и Святое Дитя, если бы Дэвис не рассказывал людям о том, как он их ищет?

Этим утром Дэвис проснулся и лежал весь в поту, причиной которого вовсе не была температура. Через некоторое время он смутно припомнил один сон, предшествующий тому сну, который вызывал насмешки и глумление.

Он стоял на вершине холма возле башни и как раз начал спускаться с холма, когда услышал, что его зовет король. Дэвис обернулся и посмотрел вверх сквозь сумерки, которые окутывали все его сны. С вершины башни на него пристально смотрел Ивар Бескостный. Как обычно, король слегка улыбается. Рядом с королем Энн Пуллен, королева не только страны Ивара, но и всех шлюх всего мира, высунулась в пространство с верхней стены. Ее обнаженные груди свисали над вершиной камня. Потом она подняла одну грудь и швырнула в Дэвиса.

Внезапно рядом с этими двумя появился Шарко Стряпчий. Шарко, человек, который был бы невероятно несчастен, если бы мог понять, как он отвратителен. Но Шарко неспособен был вообразить, чтобы он мог кому-то не понравиться. Ему не раз давали прочные доказательства: пинки, шлепки, проклятия — в том, что его любят вовсе не все, не раз его жестоко избивали. Все же его ум не воспринимал этих доказательств, а хранил свой собственный образ неоспоримым и несокрушимым.

Эти трое были самыми значительными существами во время пребывания Дэвиса на земле Ивара. Он хотел бы посадить их в ракету и выстрелить ими куда-нибудь в звезды. Таким образом он бы предохранил их от нового возрождения где-нибудь на Реке — а тем самым, избежал бы новой встречи с ними. Кроме как в своих кошмарах, разумеется.

Позже, через несколько часов после рассвета, Дэвис поднимался на холм к башне, закончив рыбную ловлю в Реке. Он ничего не поймал и потому был в дурном настроении. Вот тут-то он и встретил сумасшедшего, наряженного клоуном.

— Доктор Фаустролл, мы полагаем?

Человек, говоривший до странного ровным голосом, протягивал невидимую визитную карточку.

Дэвис посмотрел на кончики большого и указательного пальцев, как будто бы этот человек действительно держал в них визитную карточку.

— Отпечатана огненными буквами, — объяснил этот человек. — Но, чтобы их увидеть, вы должны обладать огненным сердцем. Однако же, воображаемые овалы лучше всего видны в воображаемом неосвещенном треугольнике. Чем темнее место, тем ярче высвечивается шрифт. Как вы могли заметить, теперь утро, и солнце вполне ярко светит. По крайней мере, так кажется.

Этот тип, как все нездоровые люди Земли, должен был быть воскрешен без малейших следов умственного заболевания, которым он страдал на Земле. Но он опять сошел с ума.

На его лбу было начертано что-то вроде каких-то математических формул. Круги у глаз раскрашены желтым, а нос — черным. На верхней губе нарисованы зеленые усы. Рот покрыт ярко-красной губной помадой. На груди красовался вытатуированный голубой вопросительный знак. К веревке, свисающей с плеча и до самого живота, привязана сушеная рыба. Его длинные, густые и очень черные волосы были уложены в форме птичьего гнезда, и прическа держалась, слепленная серой грязью.

А когда этот человек наклонил голову, стала видна верхняя часть яйца в этом гнезде. Дэвис легко смог его увидеть, потому что незнакомец был меньше ростом, чем он. От движения головы яйцо не скатилось. Значит, оно, должно быть, приклеено рыбьим клеем к макушке. Деревянное раскрашенное псевдо-яйцо, понял Дэвис, предназначено для того, чтобы думали, будто его снесла кукушка. Вполне уместно. Незнакомец, безусловно, был кукушкой.