Легенды и были арабского востока - [34]

В течение нескольких минут мы, зачарованные, восхищенно воспринимали нестареющее древнее искусство. Возможностям танцовщицы, казалось, нет предела. Она и совершенстве владела своим телом. Движения ее были безукоризненно точны, а их палитра безгранична. В танце Фатима, видимо, олицетворяла собою «благоухающую невесту Магриба», как называют Тунис арабы. Танец завершился под восторженную овацию публики. Многие гости стоя восторженно благодарили исполнительницу. Официанты, не смевшие двигаться во время танца, быстро засуетились с подносами, пользуясь перерывом. У нас на столе оказалась пышущая жаром пицца, обложенная жареными устрицами. Официант, обслуживавший наш столик и оказавшийся все-таки арабом, объяснил нам по секрету рецепт блюда.

На раскатанное и уложенное на противень тесто (толщиной три сантиметра) наносятся мелко нарезанные и выдержанные в растительном масле лук и чеснок, помидоры, томатная паста, соль, перец, всевозможные пряности, сыр, устрицы, стручки красного перца. Все это опрыскивается оливковым маслом и ставится в духовку, где запекается в течение около получаса. После этого блюдо готово к употреблению. Наш новый друг передавал секрет приготовления пиццы с таким знанием дела, что мы невольно усомнились, не работал ли он по совместительству и поваром. Выслушав его, мы принялись за чудесную пищу.

Ансамбль заиграл вновь. Сразу же выяснилось, что его участники не только аккомпаниаторы, но и великолепные певцы. Они исполняли народную тунисскую песню. Теперь, когда внимание зрителей было сосредоточено целиком на ансамбле, мы увидели, что обладатель наиболее красиво окрашенного тенора, сидевший в центре, — лишен зрения. Однако любовное шуточное содержание исполнявшейся песни и атмосфера веселья, господствовавшая в «пещере», захватили и его. Музыкант весело улыбался.

После пергой песни прозвучала еще одна, после чего ансамбль удалился. Яркие светильники потухли, оставив сцену-дансинг под красно-синими бликами. Мы подумали было, что наступил перерыв минут на двадцать. Однако тут же мощный невидимый динамик перекрыл все разговоры за столами, обдав посетителей жаркой волной шейка. Почти все столики опустели. На сцене уместилось большинство стремившихся танцевать. Кому не хватило места на эстраде, те танцевали около своих столиков. Нам было очень интересно наблюдать за нараставшим весельем в необычных «пещерных» условиях тунисской пиццарии. Минуты через две мы различили среди танцевавших компанию из пяти человек, занимавшую соседний с нами столик. Их было пятеро: три девушки и два молодых человека. Судя по их лицам и одежде, это были тунисские специалисты, недавно окончившие вузы. Все три девушки танцевали рядом, образуя полукруг, напротив двух своих партнеров. Пятый, вернее пятая, не был лишний. Нам не сразу поэтому удалось определить, кто же эта пятая «нелишняя», так как подруги не давали ей почувствовать себя одинокой. Так они и танцевали весь вечер втроем, являя собой удивительный образец женской солидарности.

Поскольку в современном танце, как известно, благодаря его своеобразным на участники не отходят далеко от избранного ими первоначального места, масса танцующих не двигается по всей площадке, как, скажем, в вальсе. Из-за этого мы не сразу заметили и узнали нашу героиню Фатиму, оказавшуюся на другом конце сцены уже в качестве обычной посетительницы пиццарии. Она была теперь в самом модном женском наряде 1971 года, в так называемых горячих шортах, как бы соединяющих в себе идею шорт и мини-юбки.

Искусство Фатимы в танце живота не препятствовало ей лихо отплясывать современный танец, занесенный на землю древнего Карфагена ветрами XX века. Ярко-желтым «горячим» шортам и бежевым чулкам никто, видимо, кроме нас, не удивился, поскольку эта мода уже утвердилась ко времени нашего приезда в Тунис. Вскоре мы разглядели в красно-синем свете еще несколько женщин в подобных костюмах. Цвет шорт у них почти сливался с цветок чулок. Поэтому в сутолоке танца это сочетание можно было легко принять за обычные длинные брюки.

Ио вот кончился и шейк. Снова вышла Фатима в сопровождении музыкантов. На этот раз костюм её состоял из «джуббы» — вышитой блузы, широких расшитых парчовых шаровар и красного кушака. Обуви на ее ногах опять не было. Теперь Фатима исполнила медленный и задумчивый национальный танец арабов острова Джерба.

Вечер продолжался в том же духе: арабские народные песни и танцы сменялись современными западными ритмами. А тем временем пиццы с устрицами на наших блюдах становилось все меньше. Время давно перевалило за полночь. Улучив удобный момент в перерыве между номерами, мы встали и направились к выходу. У самой двери одного из нас, Евгения Богучерского, окликнул его знакомый, деятель общества тунисско-советской дружбы, и представил ему какого-то человека в обычном европейском костюме. Оказалось, что это был местный комиссар полиции, охранявший покой и веселье посетителей «Грота». Женя быстро нашел с ним общий язык, произнеся широко распространенный в то время в Тунисе лозунг: «Народ и полиция — едины»… Все были довольны и обменялись улыбками взаимопонимания.