Легенда, утопия, быль в ранней американской истории - [56]

14 мая 1634 г. началось общее собрание, длившееся три дня и проходившее «при большом возбуждении присутствовавших».^{96} Главным оратором от делегатов выступал Израэл Стоутон. Приняли вновь отредактированный текст присяги фрименов.^{97} В ней отсутствовало упоминание о лояльном отношении к королю, но каждый фримен «данного сообщества» обязан был поклясться в том, что он «добровольно признает себя подданным правительства этого сообщества», а также «в верности и преданности этому правительству», в оказании ему помощи и поддержки «лично и своим состоянием», а также в выявлении заговорщиков. Но было там и требование при обсуждении главных вопросов, которые решаются фрименами, «высказывать свое мнение и голосовать в соответствии с влиянием собственной совести… не считаясь с авторитетом какого-либо лица или своими симпатиями».

Собрание приняло во внимание предложение Уиитропа о делегатах: «…фримены каждого места поселения будут иметь право избирать двух или трех человек от каждого поселка перед каждым общим собранием для обсуждения вопросов, которые, по их мнению, должны рассматриваться на общем собрании… Депутаты, избранные фрименами от поселков для защиты интересов этих поселков при решении дел всего сообщества, будут представлять своих избирателей и голосовать от их имени при обсуждении и принятии законов, при распределении земли и т. д., а также при решении других дел сообщества, которые должны решаться фрименами, исключая только избрание магистратов и других должностных лиц, когда каждый из фрименов должен голосовать лично» (У., I, 123, сноска 1).

Как можно видеть, инициатива Уинтропа обернулась против него. В обязанность делегатов входило «защищать интересы своих поселков», «представлять своих избирателей и голосовать от их имени». Роль общих собраний не уменьшалась, а увеличивалась. Как предписывалось хартией, они должны были впредь созываться четыре раза в год. Только общее собрание могло принимать фрименов, только оно, в составе всех фрименов (или большинства), на своей весенней сессии, могло избирать (или снимать) членов магистрата и важнейших должностных лиц. Исключительной компетенцией собраний стало решение вопросов: о введении налогов, распределении земли, окончательном утверждении прав на земельные владения и другое имущество. Все эти прерогативы собрания фиксировались в упоминавшейся присяге фримена. Число фрименов возросло до 200.

Уже на текущем собрании 24 его участника (вероятно, из представителей, приехавших заранее) выступали не только от своего имени, но и как полномочные делегаты отдельных поселков (их было по три человека: от Ньютауна Уотертауна, Чарлзтауна, Бостона, Роксбэри, Дорчестера, Сагуса и Сейлема).

Утвердив свое право законодателей, учредив институт делегатов, фримены не остановились на этом. Демонстрируя собственную власть и наказывая амбициозность Уинтропа и его единомышленников, новым губернатором они избрали… Дадли! Заместителем губернатора — Людлоу, а новым ассистентом — Джона Хейнса. Предвидя интриги и сведение счетов, избирали впервые тайно, создав прецедент. После этого тайное голосование стало правилом. Деятельность прежних ассистентов подвергли суровой критике. Однако, как видно, учитывая, что их деятельность проходила в трудное время и требовала больших усилий, направленных на общее дело, всех вновь избрали в магистрат. Но была, вероятно, опасность, что Уинтропа и кое-кого еще могли вывести из числа ассистентов. Во всяком случае Коттон для чего-то прочел на собрании проповедь, в которой доказывал, что член магистрата не может быть лишен своего поста без доказанного обоснования его непригодности к исполнению соответствующих обязанностей — из-за неспособности или по морально-этическим соображениям. Коттон пояснил: как не может быть лишен своего земельного надела без должного законного обоснования его владелец (V., I, 124–125). Уинтропа оставили в магистрате, но отвергли выдвинутый Коттоном принцип несменяемости ассистентов, чью должность он (это видно из его пояснения) рассматривал как собственность.

Известный американский ученый Перри Миллер назвал события, происшедшие на общем собрании в мае 1634 г., «революцией».^{98} Он употребил это слово не в его максимально прямом значении. Тем не менее, употребив его, несомненно, хотел подчеркнуть значительность происшедших событий. Многие американские историки именно эти события считают началом представительной системы в управлении Массачусетсом, подчеркивая демократичность ее установления волей фрименов. Однако американские историки иногда забывают, что идея представительства исходила от Уинтропа, а фримены составляли меньшую часть колонистов. Тем не менее майские события 1634 г., действительно, весьма значительны. Они обнаруживали в общественном организме колонии тенденции к развитию буржуазной демократии, той демократии, которая в Англии ярко проявила себя в ходе революции, противоборствуя монархии и абсолютизму, а здесь, в Массачусетсе, — авторитарной политике Уинтропа и его магистрата. Так в капле английского общества, занесенной предреволюционными ветрами в Америку, развивались в специфической обстановке экономические и социальные процессы, вызвавшие те самые ветры, которые занесли эту каплю на американскую землю. Главной специфической чертой местного развития было отсутствие непосредственного давления на колонистов Массачусетса элементов феодальной системы отношений, давления, вызвавшего революционный взрыв у них на родине.