, появилась возможность создать Фатимидское государство. Выбор был сделан в пользу Ифрикии, которая, вне всякого сомнения, представляла собой более удобный плацдарм для дальнейшей экспансии. В 909 г. последний эмир государства Аглабидов, возникшего в Ифрикии ок. 800 г., был свергнут и бежал в Египет, а его место занял прямой потомок Мухаммада ибн Исмаила, первый фатимидский халиф Убайдаллах, принявший тронное имя ал-Каим. Интересно, что тронное имя его сына Мухаммада, сменившего отца в 934 г., было ал-Махди, а ас-самита и ан-натика седьмого цикла как раз и должны были звать ал-Каим и ал-Махди. Хотя основной внешнеполитической задачей Фатимидов с самого начала их правления стало подчинение Египта, к ее реализации они шли медленно и методично: после предпринятых при ал-Каиме нескольких неудачных попыток его завоевать, последняя из которых датируется 925 г., и похода 935 г., успешно отраженного только что пришедшим к власти в Египте основателем династии Ихшидидов, Мухаммадом ибн Тугджем, они выбрали стратегию выжидания, постепенно накапливая силы, засылая агентуру и прокладывая в пустыне тайные караванные пути с колодцами и запасами амуниции. При этом и речи не шло о применении индивидуального террора. Так, с июня 946 г. фактически (а с 961 г. и юридически) Египтом правил евнух-нубиец Кафур, один из самых талантливых мусульманских властителей X в.
[26], и Фатимиды предпочли дожидаться его кончины в 968 г., не пытаясь ее ускорить. К июлю 969 г. одна из богатейших стран ислама была ими завоевана, а рядом с ее главным городом Фустатом была основана новая фатимидская столица Каир, куда в июне 973 г. перенес свою резиденцию четвертый халиф из этой династии ал-Муизз (953–976). Последняя четверть X в. стала периодом наибольшего подъема в истории государства Фатимидов. Им были подчинены не только Магриб с Сицилией и Египет, но и значительная часть Сирии, а также Хиджаз и Йемен. Они всерьез задумывались о взятии Багдада и низвержении Аббасидов, которые в 945 г. утратили политическую власть, но признавались всеми суннитами в качестве духовных лидеров. Однако, как всякое крупное государство Средневековья, Фатимидский халифат не был устойчив. Растянутые на тысячи километров коммуникации делали оперативное управление отдаленными провинциями невозможным. Вскоре утвердившиеся с ведома центральной власти в Магрибе и на Сицилии местные династии стали практически независимыми. Немалую роль в резком ослаблении исмаилитской государственности сыграл субъективный фактор, который в истории абсолютных монархий нередко выходит на первый план. Случилось так, что шестой фатимидский халиф ал-Хаким (996–1020) оказался психически нездоров, причем с возрастом его недуг усиливался. Если воспользоваться параллелями с более знакомой читателю европейской, в частности римской, историей, речь шла не о крайнем эгоцентризме и самодурстве, как у Нерона, а о явной неадекватности, как у Калигулы. Эксцентричные поступки ал-Хакима ставили в тупик современников отсутствием видимой мотивации. Он мог начать невиданные ранее в мире ислама преследования иудеев и христиан и в ходе них разрушить в 1009 г. Храм Гроба Господня или заставить своих подданных поменять день с ночью: днем спать, а ночью торговать на базарах. Вершиной безумств стало открытое провозглашение в 1017 г. ал-Хакима богом, поддержанное его фанатичными сторонниками. От последствий его правления государство Фатимидов так и не оправилось. При ал-Мустансире (1036–1094) из-за оскудения казны и нескольких засушливых и голодных лет, которые пришлись на период между 1054-м и 1072 г., экономика страны пришла в полный упадок и управление ею окончательно расстроилось. Тогда в 1073 г. халиф тайно пригласил в Каир обратившегося в ислам армянина Бадра ал-Джамали, наместника Акки, и в январе 1074 г. тот прибыл вместе с верным ему гарнизоном. Он сосредоточил в своих руках всю полноту власти, заняв три основных государственных поста: командующего вооруженными силами (амир ал-джуйуш), главы эмиссаров (хади-д-дуʼат), визиря, — и жесткими мерами навел относительный порядок.
Наиболее серьезным внешним противником Фатимидов в этот период были пришедшие из глубин Средней Азии тюрки-сельджуки, создавшие на обширных землях Мавераннахра, Ирана, Ирака, части Сирии и Малой Азии султанат великих Сельджукидов. Его укреплению во многом способствовал визирь султана Малик-шаха (годы правления 1073–1092), знатный перс из Хорасана Абу Али ал-Хасан ат-Туси, который вошел в историю под своим почетным прозвищем Низам ал-Мулк (1019–1092). Своим политическим идеалом он считал централизованное мусульманское государство, каким оно было при Умайадах и ранних Аббасидах, а к числу главных врагов государства Сельджукидов, которое покровительствовало суннизму, относил исмаилитов.[27] В Сирии фатимидско-сельджукское противостояние приняло вооруженную форму. В этой сложной обстановке для противодействия Сельджукидам в Иран было отправлено несколько опытных эмиссаров и среди них даʼи Хасан ибн ас-Саббах, сын образованного шиита-«дюжинника», который возводил свой род к коренному населению древнего Йемена — химьяритам. 4 сентября 1090 г. ему удалось овладеть неприступной горной крепостью Аламут в области Дейлем, что в Южном Прикаспии
