Легенда об ассассинах и историческая реальность - [7]
В физическом устранении упомянутых выше 75 человек участвовало 118 фидаев, большинство из которых поплатились за покушения своими жизнями: чаще всего их убивали на месте или предавали мучительным казням. Насколько можно судить по свидетельствам современников, это были люди, убежденные в истинности низаритского учения и в правоте своего дела, готовые сознательно пожертвовать собой. Легенда о том, что фидаев Аламута, перед тем как отправить на задание, одурманивали гашишем, после чего они просыпались в саду, где под видом гурий их ублажали прекрасные девушки, а затем им сообщалось, что «горный старец» и в самом деле переносил их в рай, где они непременно окажутся, если выполнят все его указания, приводится только у Марко Поло (1254–1324), который, вопреки сложившемуся стереотипу, был вовсе не итальянским купцом, а разведчиком, состоявшим на службе Монгольской империи.[35] Для нас важно то, что он составлял свои записки спустя много лет после гибели исмаилитского государства с центром в Аламуте и что этот рассказ не подтверждается ни одним мусульманским источником. Отношение к нему как к совершенно фантастическому разделяется большинством исследователей.[36]
Начиная с последней трети XII в. индивидуальный террор низаритов практически сходит на нет: за 89 лет от их рук погибло всего четыре человека. Если не считать отсутствия территориального единства, их государство уже мало чем отличалось от владений соседний правителей.[37] 20 ноября 1256 г. его последний глава Рукн ад-Дин сдался на милость монгольского завователя Хулугу-хана, а 19 декабря после непродолжительной осады покорилась и крепость Аламут, одно имя которой наводило некогда ужас на восточных государей.
В последующие столетия низариты были вытеснены в Индию, где образовали мусульманскую касту ходжа, члены которой отличаются исключительно мирным нравом и заняты преимущественно торговлей, и в горы Бадахшана и Памира. Во время присоединения Средней Азии к России памирские исмаилиты-низариты представляли собой не склонное ни к какому проявлению насилия меньшинство, подвергавшееся постоянным гонениям со стороны господствовавших в регионе суннитов. Вот как выразил суть их веры один из их религиозных наставников, пир Саид Мурсал (ум. в 1920-е гг.): «Люди должны быть как братья, друг друга не обижать. Важно быть добрым, честным. Обряды: посты, молитвы, праздники — не важны…» Русский этнограф и путешественник граф Алексей Алексеевич Бобринский (1861–1938), внесший существенный вклад в изучение народов, населяющих «Крышу мира» и Припамирье, отмечал у тамошних исмаилитов отсутствие фанатизма в общении с христианами и стремление сблизиться с русскими, в которых они видели своих защитников и покровителей.[38] Легко видеть, что такая существенная часть доктрины низаритов, как сознательное пренебрежение внешней, обрядовой стороной религии, осталась прежней, но методы насилия и террора, к которым они прибегали в отношениях с иноверцами (в первую очередь с мусульманами, не разделявшими их воззрений), коренным образом переменились, ибо представляли собой непродолжительную и в общем случайную флуктуацию в почти тысячелетней истории этого направления в исламе. Необходимо также отметить, что с начала XIX в. у современных низаритов есть единый духовный глава, который носит титул ага-хан, передающийся от отца к сыну. В 1957 г. этот титул перешел к Кариму Ага-Хану IV, который считается одним из богатейших людей планеты и замечен в спонсировании многочисленных благотворительных и научных проектов, а отнюдь не в поддержке международного терроризма.
Статья С. А. Французова, безусловно, вносит существенные коррективы в расхожие представления об ассассинах, «святых убийцах ислама», как их называют исследователи. Однако при несомненном стремлении к объективности и научной точности автор, на наш взгляд, не избежал некоторых противоречий. Так, рассказывая об убийствах халифов в период, последовавший непосредственно за смертью Мухаммада (автор предлагает это произнесение вместо традиционного), Сергей Алексеевич пишет: «Легко видеть, что практику „индивидуального террора“ на исламской почве первыми применили не они», то есть не исмаилиты-ассассины. Но убийства в ходе междоусобной борьбы, практиковавшиеся во все времена у всех народов, и планомерное уничтожение государственных деятелей соседних государств, практиковавшееся ассассинами, — вещи разные.
Убийства десятков высокопоставленных государственных деятелей — и в том числе государей, о которых повествует в заключительной части своей статьи автор, — явление, свидетельствующее о появлении принципиально нового способа достижения политических целей. Именно это, на наш взгляд, дает основания соотносить практику ассассинов с практикой современного терроризма. То, что ассассины наносили «точечные удары», а современные террористы организуют массовые убийства, вызвано не в последнюю очередь разницей технологических возможностей. А современная практика исполнителей-смертников восходит именно к практике ассассинов, о которой тоже рассказывает автор статьи.
