Легат Пелагий - [32]

— И ответите! — прокричал Легат. — Вспомните, что стало с Гийомом Шартрским! Когда Магистр тамплиеров нарушает волю Церкви, он умирает!

— Ваше преосвященство, все знают, что Гийом Шартрский погиб в бою! Я не понимаю, что означают ваши слова?

— Бросьте, Магистр! Вы прекрасно все поняли! И, надеюсь, извлечете для себя урок! Пока же я хочу знать, будут ли тамплиеры защищать свои замки от армии Императора, или вы откроете ворота и вывесите белый флаг перед бандой тевтонцев?

— Да, — ответил Магистр. — Тамплиеры будут защищать свои земли и крепости от армии Императора так же, как они защищали их от полчищ Султана. Но, ваше преосвященство, мне грустно думать, что в Иерусалимском королевстве разгорится междуусобица в тот самый момент, когда силы сарацин растут день ото дня.

— Вы глупы, Магистр! Разве вы не видите, что если не положить предел безумствам безбожника-императора, то через год или два Иерусалимское королевство будет отдано Султану без боя! Долг тамплиеров не допустить этого! Вооружайте своих людей, приводите в порядок крепости, собирайте войска! Готовьтесь к войне!

— Слушаюсь, ваше преосвященство, — грустно сказал Магистр, поклонился и вышел.»

Бабушка остановилась на этом месте, так как почувствовала, что ее неумолимо клонит в сон. Она отложила книжку, уютно свернулась в гамаке и погрузилась в приятные сны. Корабль покачивала легкая зыбь, гребцы мерно работали веслами, гамак плавно раскачивался, и Бабушке снилось, будто она едет на велосипеде по лесной дорожке. По сторонам дорожки росли красивые сосны, велосипед то и дело подбрасывало, когда Бабушка переезжала через их корни. Через какое-то время дорога пошла под горку, Бабушка решила ехать осторожнее и принялась тормозить. Однако велосипед разгонялся все сильнее и сильнее, совершая дикие виражи, налетая на камни, подскакивая на ухабах, проваливаясь в ямы. Послышались чьи-то обеспокоенные голоса, крики, шум веток, велосипед полетел в овраг! Бабушка приготовилась к страшному удару и многочисленным переломам, но в самый последний момент, когда дно пропасти было уже совсем близко, она проснулась.

Несколько секунд Бабушка не могла сообразить, где находится. Гамак бешено раскачивался. Корабль совершал маневр. Отовсюду слышались взволнованные голоса и звон оружия.

— Табань! — раздалась с гребной палубы громкая команда. Бабушку вместе с гамаком вжало в стенку каюты.

— Суши весла! — прозвучала другая команда. Корабль перестал дергаться из стороны в сторону. Пройдя по инерции еще несколько десятков метров, галера замедлила свой ход и остановилась. Бабушка вылезла из гамака и попыталась найти в кармане беллатаминал. Прямо над ее головой грохотали шаги, кто-то кричал:

— Стройся! Заряжай! Без команды не стрелять!

— Что же там происходит? — спросила Бабушка сама у себя, но ответ найти не смогла.

В это самое время Кот Саладин был в гуще событий. Проохотившись полночи на корабельных крыс, он хорошо изучил потайные ходы, по которым нетрудно было за несколько секунд вылезти из трюма на палубу и меньше чем за минуту пробраться с носа на корму. Внезапная суматоха застала его в двух шагах от каюты самого Императора, перед дверью которой дежурили два до зубов вооруженных тевтонца. Сначала послышались шаги и голоса, затем к двери в каюту императора подбежали несколько рыцарей, один из которых, в черном бархатном камзоле, обратился к телохранителям Фридриха:

— Необходимо разбудить его величество. К нам приближается вражеский корабль!

Один из тевтонцев кивнул и молча зашел внутрь каюты. Не прошло и полминуты, как он выглянул снова и сказал человеку в камзоле:

— Император хочет видеть вас, капитан!

О чем говорили Император с капитаном, Кот не смог узнать, зато он прекрасно расслышал приказ, отданный капитаном сразу после беседы с Фридрихом.

— Не открывая огня, сблизиться с египетской галерой! Это могут быть парламентеры! Однако держитесь на готове: арбалетчиков по местам!

Коту сразу захотелось подняться на палубу и посмотреть на египетский корабль, который наделал столько переполоха. Он уже совсем было нырнул в проход, ведущий на палубу, как вдруг заметил, что за сценой у каюты Императора наблюдал не он один. В проходе из камбуза что-то зашуршало, и Кот увидел мальчика лет десяти, который проворно отползал в темноту, очевидно только что покинув свой наблюдательный пункт — за бочонком с вином. Заподозрив неладное, Кот на мягких лапах покрался вслед за мальчиком. Тот, удалившись на безопасное расстояние от каюты Императора, встал в полный рост и в прискочку побежал на камбуз. Ворвавшись туда, мальчик растолкал спавшего на коврике у печки Тиана Обержина и прокричал ему в ухо:

— Император требует миндальных печений!

— Сейчас, ночью? — удивился Тиан.

— Да, и как можно скорее!

— Ну что ж, — флегматично сказал повар, — разводи огонь в очаге!

Мальчик бросился за дровами, а Кот, решив, что приготовление печений займет не меньше часа, решил все-таки подняться на палубу и посмотреть, что там происходит.

Между тем Робин, который до этого момента спокойно спал за печкой, проснулся, поскольку огонь начал разгораться, и спать стало жарко. Он осторожно выглянул из своего угла и увидел поваренка, суетившегося возле печки, сонного Тиана Обержина, месившего тесто, и Кота Саладина, который, впрочем, минутой позже махнул хвостом и удалился в неизвестном направлении. Робин, который уже не мог заснуть, продолжал наблюдать за действиями Тиана и поваренка. Вскоре повар закончил месить тесто и вывалил его на деревянный разделочный стол, посыпанный мукой. Сделав это, Тиан спросил сам себя: