Ледяной замок - [15]

Наконец зашла речь об Унн. Учитель позвал их на следующий урок и спросил:

— Знает кто-нибудь, почему Унн сегодня нет?

Никто, наверное, не заметил, как вздрогнула Сисс: она сразу же взяла себя в руки. Дети переглянулись — они ничего не знали.

— Нет, — последовал единодушный ответ, и это было чистой правдой.

Учитель сказал:

— Я весь день ждал, что она все-таки придет. Это так на нее не похоже — пропускать уроки. Она, должно быть, заболела. Они поняли, что Унн значит для учителя больше, чем они до пор считали. Хотя, может быть, они это знали. Они ведь слышали, как толково она порой отвечала. Но она все стояла в стороне, держалась особняком. Если вдруг случалось, что она начинала играть с ними, то тут же резко отходила и, как прежде, вставала в стороне — важничала она, что ли.

Дети удивленно смотрели на кафедру.

Они слушали, как учитель хвалит Унн.

Он обвел класс взглядом:

— Из вас никто не дружит с Унн и не знает, здорова ли она? Она ведь с начала занятий и дня не пропустила.

Класс молчал, Сисс с трудом сдерживалась.

— Неужели она так одинока? — спросил учитель.

— Нет, это не так! — произнесла, скорее даже выкрикнула Сисс. Все повернулись к ней. Она залилась краской.

— Это ты сказала, Сисс?

— Да, я.

— Ты дружишь с Унн?

— Да.

На лицах детей отразилось сомнение.

— Так, стало быть, ты знаешь, что с ней?

— Я ее сегодня не видела!

Выражение лица у Сисс было такое необычное, что учитель счел нужным продолжить разговор. Он подошел к ней:

— Ты сказала, что…

— Я сказала, что мы с Унн подруги, — перебила она учителя.

Теперь вы это знаете, подумала она. На лице одной из девочек, сидевших поблизости, она прочитала вопрос «Когда это ты успела?» и поэтому с вызовом прибавила:

— Мы подружились вчера вечером. Понятно?

— Голубушка, — сказал учитель, — мы разве тебя обидели?

— Нет, но…

— Значит, вчера вечером Унн была здорова.

— Да.

— Ладно. А что, если по дороге домой ты заглянешь к ней и справишься, в чем дело? Я знаю, что это тебе не по пути, но ведь можно сделать небольшой крюк?

— Хорошо, — ответила Сисс.

— Спасибо тебе.

Ученики удивленно посмотрели на Сисс. На последней перемене они спросили ее:

— Что ты знаешь об Унн?

— Ничего не знаю.

— Ой ли. Ты что-то знаешь, по тебе видно. И учителю это было видно.

В их голосе слышалось легкое раздражение. Они еще не смирились с тем, что Сисс предпочла им Унн. Они хорошо видели: ей что-то известно, но она не говорит.

— Мы же видим, Сисс, что ты знаешь, в чем дело.

Она беспомощно поглядела на них. Ведь ей действительно было известно об Унн то, чего не знают другие.

Они возвращались домой. Над ними нависло плоское небо. Пока еще слышался только легкий шорох начинающегося снегопада. Сначала Сисс шла вместе с остальными. Она видела, их занимает мысль: что она знает об Унн?

Они дошли до места, где Сисс сворачивала. Все остановились — сегодня как-то по-особенному. Они были обижены, и виною тому была Сисс.

— Ну, в чем дело? — резко спросила она.

Они не стали ее задерживать.

Она изо всех сил заторопилась к небольшой избушке.

Вот он — снегопад.

Повалил снег. К вечеру в воздухе потеплело, как обычно в настоящий снегопад. Белые хлопья посыпались на замерзшую, твердую землю, на скованные морозом склоны. Сисс подходила в это время к дому Унн. Когда она вошла во двор, он весь уже был белым.

Никого не видно.

Что я знаю об Унн?

Они считают, я что-то знаю.

Так оно и есть, но… Это касается только Унн и меня. Ну, и еще, пожалуй, бога, прибавила она на всякий случай, устремив взгляд на падающий снег.

Важная короткая остановка в пути.

Сквозь метель Сисс увидела, что, едва она стала пересекать двор, тетя Унн вышла на крыльцо. Господи, что это значит? Она шла сюда уже с тревожным чувством — и вот выходит тетя, которая стоит и смотрит на дорогу, почему?

Длинными прыжками Сисс бросилась к дому сквозь струящийся с неба снег. Ее следы были первыми на новом белом ковре. Сквозь снежные хлопья тетя, маленькая и одинокая, показалась ей жалкой.

— Что-нибудь с Унн? — негромко вскрикнула она, прежде чем Сисс достигла крыльца.

— Что? — изумилась Сисс.

Легкий, непонятный удар.

Тут что-то не так. Надо поставить все на свои места.

— Я спрашиваю, почему ты пришла без Унн?

Больше скрывать испуг незачем:

— А разве Унн не дома?

Темные проемы опасений вдруг превратились в распахнутые окна страха. Растерянные вопросы с обеих сторон. Бесплодные лихорадочные поиски в доме и сарае.

Растерянная беготня. Телефона не было ни в доме, ни поблизости, тетя побежала звонить к дальним соседям. Убегая, она сказала:

— Стемнеет, и мы ничего не успеем сделать.

Сисс бросилась домой, к родителям. Сейчас она нуждалась в них, в их словах. Снег все сыпал, надвигались сумерки.

Снова Сисс бежит по этой дороге. Припорошенная свежевыпавшим снегом дорога кажется совершенно новой. Ни автомашины, ни следа. Сисс не думает о том, что находится по сторонам дороги, единственная ее мысль — скорее домой, рассказать о случившемся.

2. Бессонная ночь

Унн пропала.

Смеркается.

Не надо!

Но одним желанием, даже горячим, не остановить ранние сумерки, напротив, они сгущаются и плотнеют.

Со всей округи собрались мужчины, чтобы искать Унн. Не хватало фонарей, люди беспомощно блуждали в темноте и снегопаде. Отсветы фонарей и протяжные крики «Унн!» тонули в снежной пелене и сгущающемся мраке. Люди двигались цепями, перед ними стояла стена ночи. Эту стену им надо было сокрушить. И они не сдавались, крушили ее, насколько хватало сил.