Ледяной поцелуй - [9]

«Найди меня».

Глава 6 Тонарен [1]

Приблизившись к дому, где выросла, я увидела, что мама чистит снег на дорожке перед домом.

Ее длинные светлые волнистые волосы свободно спадали вниз. А холод слегка разрумянил ее белые щеки. Мама была высокой и, хотя ее красивая и гибкая фигура казалась обманчиво хрупкой, она была спортивной и сильной, и с легкостью поднимала полную лопату тяжелого влажного снега.

— Брин! — Мама широко мне улыбнулась. — Я не ожидала сегодня тебя увидеть. Думала у тебя сегодня тренировки.

— Сегодня суббота, поэтому у меня есть перерыв, — солгала я.

При подготовке к войне, не было никаких перерывов. По воскресеньям у нас были более облегченные тренировки, но не было ни одного свободного дня, и сегодня я прогуляла — и, возможно, завтра, и послезавтра — но я не собиралась говорить об этом маме. По крайней мере, пока.

После того, как я проснулась в библиотеке с затекшей шеей, мой сон преследовал меня. Это чувство было неземным, но вполне реальным. Я была уверена, что это было озарение, несмотря на то, что у меня никогда не было такого прежде. Этим даром, по слухам, обладали Трилле, у которых был самый развитый дар психокинеза, но он никогда не проявлялся у Канин, Скояре и даже у Виттра.

Озарение — нечто среднее между полным сном и астральной проекцией. Это способность психологически войти в чьи-то мысли через видение, обычно во время сна. Если тролль, обладающий даром озарения не очень силен, то обычно это короткие сеансы, а в племенах Скояре, которые не известны своими экстрасенсорными способностями, это могло случиться только в экстренном случае. Неизбежность и страх способны усиливать телекинез настолько, что может проявиться озарение.

Я не знала, почему Линнея выбрала меня, чтобы проявить свое озарение, но теперь у меня были доказательства, что она жива, и я наверняка знала одну вещь — я должна найти ее.

Мне хотелось помчаться, чтобы немедленно поговорить с мамой, но если бы я выглядела неопрятно, это встревожило бы ее. Поэтому я вернулась в свою квартиру и привела себя в порядок перед посещением дома родителей. Я соблюдала максимальную осторожность и осмотрительность, поскольку сегодня должна была быть на работе. Если бы кто-то заметил меня — особенно Эмбер, Тильда или Ридли — все усложнилось бы, а у меня не было времени на выяснения.

— Что-то случилось? — спросила мама, прищурив глаза от беспокойства. Она потянулась и мягко прикоснулась рукой в перчатке к почти сошедшему синяку на моем виске. Когда я вернулась домой на следующий день после нападение, все было гораздо хуже — она была в бешенстве.

— Все хорошо, — я попыталась убедить ее улыбкой. — Правда, я надеялась, что мы сможем поговорить.

— Да, конечно. — Она жестом указала на дом. — Давай зайдем.

Я подождала, пока мы снимали зимние куртки и тяжелые ботинки, и даже пока мама делала горячий ежевичный чай. Мне очень не терпелось задать свои вопросы, но я приложила все усилия, чтобы все выглядело, как обычный визит.

— Твой отец на встрече во дворце, — сказала мама, ставя передо мной на кухонный стол чашку чая, а затем села напротив, потягивая свой чай.

— Все, что происходит, для него очень хлопотно, — сказала я.

Она кивнула:

— Я уверена, что это просто сумасшедший дом для тебя.

— Да, много дел, — сказала я, прежде чем наступила неловкая тишина.

— Давай, выкладывай. — Мама откинулась на стуле, оценивающе глядя на меня с озадаченной улыбкой. — Ты пришла, чтобы поговорить о чем-то, так что нет смысла ходить вокруг да около.

Я глубоко вздохнула, прежде чем начать:

— Константин Блэк явился в Сторваттен, чтобы похитить королеву Линнею, но ему не удалось. Он поклялся своей жизнью, что понятия не имеет, где она, и не заметно, чтобы кто-нибудь в Сторваттене знал это. По крайней мере, те люди, кто заботился о ней.

Мама мгновенье обдумывала услышанное:

— И ты веришь Константину?

— Да, — ответила я, и она резко выдохнула, но ничего не сказала. — Есть три варианта — Константин похитил ее и убил, кто-то в Сторваттене убил ее, или она убежала. В первых двух вариантах она мертва, поэтому, единственным для дальнейшего рассмотрения остается третий вариант.

— Ты думаешь, она сбежала? — Спросила мама с пробудившимся интересом. — Зачем бы ей убегать?

Я поджала губы, жалея, что нет другого способа рассказать это. Моя мама не была особенно ненавидящей или мстительной, но я не могла винить ее за гнев и недоверие, которые она все еще испытывала к Константину. В конце концов, он почти убил ее мужа и дочь.

— Мне кажется, что Константин предупредил ее, — произнесла я наконец. Мама опустила глаза и заерзала на стуле в растущем раздражении, но я настаивала. — После того, что случилось с Эммой Костар в Калгарии, когда Бент убил ее, я думаю, что Константин не хотел, чтобы еще кто-то пострадал.

— Брин. — Она подняла глаза и резко посмотрела на меня. — Ты не можешь в это верить.

— В произошедшем в Сторваттене действительно есть что-то странное, — продолжила я, не обращая внимания на возглас мамы. Я не могла выиграть этот спор, поэтому даже не начинала его. — Это не соответствует образу Константина — он нацеливался на подменышей Канин, все еще живущих среди людей. Линнея была королевой Скояре и на своей территории, и она даже не была подменышем.