Ледяной поцелуй - [34]

— И именно поэтому мы здесь! — Каспер говорил громко, но в его голосе не было ни капли гнева. Он стал между Бэйлем и мной, разделив нас раскрытыми ладонями. — Мы приехали, чтобы помочь и удостовериться, что кто-то вроде Константина Блэка никогда больше не сможет сюда прийти. Мы все здесь заодно.

Бэйль фыркнул, но, казалось, немного расслабился. Он разгладил свою форму. В ней он гораздо больше был похож на лидера и даже держался лучше. Каспер был определенно прав касательно морально влияния одежды.

— Каспер прав, — сказала я. — Простите.

Бэйль кивнул, и я заподозрила, что была близка к прощению, как и надеялась.

— Это был большой позор, что королева пропала в мое дежурство, — сказал он, наконец. — Я попытался точно определить, как именно Константин вошел внутрь, но, правда в том, что в нашем заборе для меня очень много дыр, чтобы определить наверняка.

— Королева начала беспокоиться за свою жизнь даже раньше, чем появился Константин, — сказала я. — Поэтому есть вероятность, что кто-то внутри был с ним заодно.

Бэйль опустил глаза:

— Я предполагал это.

— И у вас есть идеи, кто бы это мог быть? — надавил Каспер, когда Бэйль не продолжил.

— Нет. — Он покачал головой. — Я просто не знаю, какую выгоду мог получить какой-нибудь из охранников от исчезновения королевы Линнеи. Она добра и справедлива ко всем. В нашем королевстве есть правило, которое не позволяет нам платить выкуп, и я сомневаюсь, что король Микко пошел бы в разрез с устоями своих предков, так что никто не смог бы получить прибыль от ее похищения.

— Что, если она была бы убита? — спросила я. — Что-нибудь изменилось бы?

— Я не понимаю, как, — сказал Бэйль. — Корона передается по родословной Биелса. Не было бы никакой передачи власти, потому что титул королева Линнея получила только благодаря браку.

Мои мысли вернулись к самому началу — единственный человек, который мог извлечь выгоду из исчезновения Линнеи только тот, кто казался не счастлив с ней в браке.

— Как у начальника охраны, кто ваш официальный босс? — спросила я.

— У короля последнее слово во всех вопросах королевства, но в остальном, я поклялся повиноваться всей королевской семье, включая королеву, принца и марксину Лизбет, бабушке королевы, — ответил Бэйль.

— Что бы вы сделали, если бы кто-нибудь из них попросил бы вас совершить убийство? — спросила я, и Бэйль с Каспером напряглись. Это была запретная тема среди охранников.

— Во время войны я должен защищать королевство и сражаться с нашими врагами, — сказал Бэйль, почти процитировав текст из учебника. — В мирное время, я должен защищать короля любой ценой. В мои обязанности входит убийство по необходимости, но ни в коем случае не преднамеренное убийство. Отнять жизнь можно только ради сохранения королевства.

— Я знаю, что входит в ваши обязанности, но я спрашиваю вас, что бы сделали лично вы, — сказала я.

— Я бы следовал согласно правилам своего положения и никого бы не убивал, — сказал он, но его глаза едва заметно метнулись, когда он говорил.

— Вы озвучили бы жертве, что вас просили убить? — настаивала я. — Потому что, если вы откажите королю, то он будет продолжать искать, пока не найдет охранника, который выполнит его просьбу.

— Я… — Бэйль замер на мгновенье, раздумывая, и когда он снова заговорил, его плечи опустились. — Я хотел бы верить, что поступил бы правильно.

Позже, когда мы спускались по винтовой лестнице на первый этаж, Бэйль ушел довольно далеко вперед от меня и Каспера и был вне пределов слышимости. И все-таки Каспер замедлил шаг и понизил голос.

— На этот вопрос нет правильного ответа, ты же знаешь, — сказал Каспер, и я резко посмотрела на него.

— Конечно, есть. Убийство — это всегда неправильно.

— Когда ты гражданский — это так, — признал он. — Но король имеет право объявлять войну или называть кого-нибудь предателем, достойным смерти. Он решает, что является убийством, а что, нет. Когда ты даешь присягу, ты отказываешься от своей собственной личности; ты оставляешь свое собственные принципы и мораль во имя высшего призвания служить королевству, ради чести и обязанности.

Я покачала головой:

— Ты можешь служить королю, не предавая свою собственную мораль. Они не должны быть взаимоисключающими.

— Я хотел бы так думать, и мне нравится так жить, — сказал Каспер. — Но если король прикажет мне, а я откажу ему, он может посадить меня или сослать. Даже казнить. Поэтому это не просто мораль, которая может влиять на мое решение. Это еще и самосохранение.

Я остановилась, а Каспер спустился еще на несколько ступенек, прежде чем остановиться и обернуться ко мне. До этого момента я смотрела на него, как на одного из самых честных людей, которых я знала, достойного восхищения. Он был честным, благородным и, казалось, обладал всеми качествами, которыми, считалось, должен обладать член Хёдраген.

— Но ты не сделал бы этого, — упорствовала я, почти умоляя его согласиться со мной, притвориться, что это все недоразумение. Что самые достойные члены Хёдраген не могут быть столь же несовершенными, как и все остальные.

Каспер тяжело вздохнул:

— Я верю, что сделал бы все возможное, чтобы склонить решение короля в правильную сторону и защитить невинного, но, в конце концов, я не что иное, как меч в руке короля. Я делаю, как он велит.