Ледяная скорлупа - [43]

Конечно, я, как и многие здесь присутствующие, не верю в высших существ. Но я вместе со многими верю в равных существ. Они могут быть не так уж далеко — могут жить под тем же Внешним источником, который освещает снаружи наш ледяной панцирь.

Представьте, что они связались с нами — стучат снаружи. Нам что, наплевать, какими мы предстанем перед равными? Кого мы им предъявим как предмет для гордости? Своих мировых знаменитостей — доблестных долболобов, мастеров хедбола? Или тех, кто, используя голову по назначению, вычислил орбиты трех миров, не видя их? Даже если мы никогда не встретимся с ними, представьте, какой вопрос первым зададут разумные существа другого мира, узнав о нашем существовании. Первый вопрос будет: «А они пробурили этот лёд?» В этом вопросе всё — и об уровне нашего развития, и о силе разума, и о наличии духа.

Наконец, можно не верить в посторонних равных существ, но в потомков никак нельзя не верить. Кстати, мы ведь тоже потомки. И кем из наших предков мы гордимся? Теми, кто закатывал роскошные аристократические празднества с гонками на дрессированных кальмарах? Или теми, кто в те же времена на кожаных бурдюках впервые достиг ледяного неба? Что скажут о нас потомки? Хотите ли вы, чтобы их вердикт был в том духе, что мы могли, но не сделали этого, пожалев затрат? Предпочли потратить эти средства на глобальные состязания в прочности голов, скорости рывков и гибкости конечностей? А ведь у нас сейчас есть подарок судьбы, и метановый мешок подо льдом отнюдь не вечен.

Боюсь, что не все из тех, кто меня слушает, воспринимают этот уровень ответа. Спустимся на одну ступеньку вниз.

Что мы увидим, пробурив лёд? Стоит ли эта картина тех затрат?

Что ж, давайте предположим, что мы не увидим там ничего интересного. Но и в этом случае мы избавим себя от вечных терзаний: а что же там?

Но такого, чтобы мы не увидели там ничего интересного, не может быть. Мы уже знаем, что там есть, по крайней мере, пять объектов, и, учитывая слабость наших методов, можно биться об заклад, что там есть много-много чего еще. Скорее всего, внешнее пространство бесконечно, и в нем бесконечно много миров. Разнообразных миров. Неужели не интересно? А если кому-то из слушающих меня сейчас это неинтересно, то ради всего святого, прошу учесть следующее: внешнее пространство и возможность его изучать зажжет искру таланта во множестве юных голов. Мало кто из них станет профессиональным исследователем, зато многие станут хорошими технологами, инженерами и сделают нашу жизнь комфортней и интересней.

Можно спуститься еще на одну ступеньку. Вы хотите иметь возможность, не выплывая из дома, мгновенно связываться с любым обитателем мира, лицезрея его, доставать любую информацию из любого угла Цивилизации? Проекту требуется быстрая связь с помощью света, гибкие длинные световоды — если мы их научимся делать, это будет полезно для всех. Вам не надоело возиться с химической обработкой фотопленок? Проекту нужны светочувствительные электронные матрицы — они сделают фотопленку достоянием истории и привередливых профессионалов. И мало ли что еще из новинок проекта войдет в жизнь.

Ну вот, возможно, я убедил кого-то, и теперь уже не двое из трех а, скажем, двое из пяти жителей смотрят с недобрым напряжением в затылок членам комитета, а трое из пяти смотрят с надеждой.

Итак, мы просим 150 миллиардов оксов. Эта сумма включает проходку двух скважин — основной и коммуникационной, изготовление двух рабочих и двух резервных шлюзов, большие барокамеры-гостиницы на давление 0,6 токсма. Без них на такой высоте рабочие будут подобны полудохлым медузам. Эта сумма также включает изготовление десятков рабочих барокапсул с манипуляторами — без них работать выше внутренней поверхности льда вообще невозможно, там ко всем прелестям высоты добавляется жуткий холод. Сюда же входят передвижные пилотируемые барокамеры на гусеничном ходу для исследования внешней поверхности, а также дистанционно-управляемые зонды. В сумму также входят три оптические системы с большими параболическими зеркалами для поиска и изучения далеких объектов во внешнем пространстве — они будут установлены на внешней поверхности.

Там же будет установлена обитаемая станция комфортного давления в один токсм — там можно жить без инъекций прессонола.

Остальные барокамеры для облегчения конструкции рассчитаны на 0,3 токсма, что позволит тренированным операторам работать в них с прессонолом до половины смены. Ну и конечно, коммуникации — силовые кабели и уже упомянутые световоды для быстрой передачи информации. И всё это предстоит не только сделать, но и разработать. А иначе мы бы и не просили 150 миллиардов оксов.

Насколько рискован проект? В народе ходят ужасные пророчества, что через скважину вытечет наружу вся вода Мира и все погибнут. С этим наверное ничего нельзя поделать — сколько в школе не вдалбливай, что лёд легче воды, фантазия в паре с невежеством непобедимы. Но есть теоретический риск: если вдруг сорвет шлюзы — наружу под давлением воды вылетит весь метан из купола.

Снаружи это извержение будет смотреться красиво, но такая авария полностью погубит проект — скважина заполнится водой, которая замерзнет. Для страховки от такого предусмотрены аварийные шлюзы. А чтобы ни один шлюз не сорвало, мы будем намертво вмораживать их рамы в стены скважины. Лёд при температуре, которая там есть, прочен, как базальт.