Ледовое побоище в зеркале эпохи - [15]
Наиболее обоснованную гипотезу места Ледового побоища, подтверждаемую результатами комплексной экспедиции 1956–1961 годов, впервые сформулировал в своем выступлении на X археологическом конгрессе в Риге А.И. Бунин, который скрупулезно закартографировал топонимы из Новгородской 1-ой летописи и довольно убедительно интерпретировал летописное слово «мост» как место сражения отряда Домаша и Кербета с немцами. По его мнению, оно произошло у местечка Хаммаст к юго-востоку от Дерпта, название которого происходит от эстонского слова «амаст» (зуб).
Помимо этого Бунин убедительно определил место расположения Вороньего Камня, указав, что этот топоним сохранялся и в конце XIX века под названием Вороньего острова, находившегося в 5,5 верстах от Кобыльего городища и 7 вестах от «немецкого» или «Суболицкого» берега[97]. Бунин не указал, в каком направлении от Вороньего острова происходило сражение, но вне зависимости от этого его исследование является образцом применения научной интуиции.
Наблюдения Бунина были развиты на новом научном уровне коллективом участников экспедиции 1956–1961 годов. Результаты их работы велики и разнообразны и могут быть представлены в виде нескольких основных выводов:
1) В результате археологического обследование восточного побережья Чудского озера удалось выяснить, что побережье от Гдова до д. Пнево в эпоху раннего средневековья было заселено и активно использовалось в разных формах хозяйствования. Одной из форм поселений были городища, подобные открытым у Гдова и д. Сторожинец. Повсеместно вблизи поселений были открыты и исследованы курганные могильники XI–XVII веков, однако никаких массовых воинских погребений, относящихся к XIII веку, в том числе у д. Чудская Рудница, обнаружено не было[98].
2) В результате подводных археологических исследований к северо-западу от острова Вороний, был обнаружен массив темно-бурого песчаника, который, предположительно, являлся основанием существовавшего в XIII веке Вороньего камня. Также на дне нашли развалы валунов и известняковых плит, которые могли быть остатками каменного основания земляного вала крепости Городец. В результате этих работ стала ясна мотивация князя Александра, выбравшего место сражения в непосредственной близости от островной крепости[99].
3) В ходе экспедиции путем произведения разведки водных путей в бассейнах рек Луги, Плюссы и Желчи было выяснено, что в древности их течение соединялось системой волоков и представляло единый путь, ведший от побережья Чудского озера вглубь Новгородской земли[100].
4) Гидрографическое исследование побережья Теплого озера показало, что в древности береговая линия находилась ниже современной относительно уровня моря, острова Вороний и Городец составляли один крупный остров, отделенный нешироким проливом от древнего острова Озолица[101].
5) Комплексное исследование русских и немецких источников, повествующих о Ледовом побоище, позволило составить исторически достоверную картину сражения и предшествующих ему событий[102]. Многолетний труд коллектива исследователей позволил подтвердить общий вывод А.И. Бунина и локализовать место сражения к юго-западу от современного острова Вороний[103]. Вороний камень упоминается также в летописном рассказе о событиях 1463 года, когда, как уже было сказано, во время военных действий псковские посадники «и сдумаша и поидоша к Воронью Каменю; и выеха вся псковская сила на озеро»[104].
Понимание диспозиции, хода и результатов Ледового побоища всецело зависит от ключевой и до настоящего времени спорной проблемы, касающейся общей численности его участников и соотношения сил. Традиционно считалось, что в сражении с обеих сторон принимало участие от 10 до 17 тыс. человек[105], однако А.Н. Кирпичников на основании анализа немецкого воинского наставления «Приготовление к походу» 1477 года пришел к выводу, что численность рыцарского войска в битве 5 апреля 1242 года составляла всего 300–400 человек, среди которых было 30–35 рыцарей; а остальные кнехты[106]. Его аргументация вызывает ряд возражений. А.Н. Кирпичников проводит аналогию между Ледовым побоищем и сражением под Раковором (Раквере) 1268 года, в котором, по его утверждению, принимало участие 34 рыцаря и ополчение.
Сведения Рифмованной хроники о событиях 1268 года не дают однозначной картины. В ней, действительно, упомянуты 34 рыцаря, составлявших «железный полк — великую свинью», но помимо «свиньи» в составе немецкой армии имелось еще два отряда. 34 рыцаря прибыли из замков Вильянди, Леаль и Вейсенштейн, но помимо них в сражении могли участвовать и рыцари из других орденских замков, не названные и не исчисленные автором хроники. Для осады Пскова в 1268 году были призваны 180 орденских рыцарей, в то время как все крестоносное воинство насчитывало 18 тыс. человек. Эти цифры характеризуют предельные величины мобилизационных возможностей ордена, но они важны для нас именно в этом качестве.
Автор ливонской Рифмованной хроники постоянно говорит о малочисленности ливонского войска: «их [рыцарей —
