Будто бы у меня был выбор. Я в любом случае собиралась приглядывать за подругой.
И все же брат моей подруги был человеком куда более чутким, чем второй племянник лорда. Он заметил, насколько я устала за вечер, и произнес:
— Думаю, пока что нам лучше лечь спать. Доброй ночи, мисс Уоррингтон. Спите крепко.
Доброй ночи джентльменам я пожелала с изрядной долей облегчения. Все же этот день дался мне тяжело: слишком много волнений и переживаний.
Однако стоило мне только улечься и закрыть глаза, как я поняла, что в комнате не одна… Кто-то безмолвно укрывался в темноте. И смотрел на меня. Казалось, будто я всей кожей чувствую этот взгляд.
Несколько минут я просто лежала, боясь не то что лишний раз пошевелиться, а даже и дышать слишком часто. Однако неизвестность оказалась для меня слишком уж мучительной, поэтому через несколько минут я не выдержала и тихо произнесла:
— Кто здесь?!
Господи, как же жалко и испуганно звучал мой голос…
— А раньше была куда смелей, — еле слышно прошелестел голос.
Против воли из моей груди вырвался вздох облечения. Не капитан Фрай… Охотник относился ко мне куда как более милостиво, и хотя бы не пытался убить…
— Куда же теперь подевалась храбрость, дитя человечье? — спросил меня нечистый.
Я не видела его, не слышала шагов, но зато отлично почувствовала, как по моему лбу скользнула прохладная ладонь.
Оставалось только сжать зубы.
— Зачем ты уехала из родного дома с этим людьми? На одном из них проклятие… Страшное проклятие.
Что? Проклятие?
— На лорде? — тут же спросила я фэйри, сев на кровати.
Нечисть тихо рассмеялась. Голос Охотника звенел серебряными колокольчиками.
— Какое мне дело до титулов и имен, которые вы, люди, так любите давать друг другу? — произнес он.
Да, наверняка и знатность, и все прочее были Охотнику совершенно безразличны. Как и все материальное.
— Но что же за проклятие! — пристала я к нему, надеясь получить хотя бы кроху информации. Знание в моем положении никогда не бывает лишним.
Фэйри вновь рассмеялся.
— Никогда не упустишь своего, да, дитя человечье? — лукаво произнес он. — Это проклятие от большой любви. Но такой любви, которая приносит лишь зло и погибель. Беги прочь, пока оно не коснулось и тебя тоже.
Как будто бы у меня была хоть единая возможность вернуться домой и остаться при этом живой. Но что за проклятие от большой любви? Нет, что сердечная привязанность могла принести много зла, я не сомневалась. И Эбигэйл была тому ярчайшим примером. Но чтобы из-за любви прокляли?
— С чего бы меня должно коснуться чужое проклятие… — пробормотала я, передергивая плечами. — И с чего бы тебе помогать мне? Ты же из Дикой Охоты! Такие, как вы, приносят гибель людям!
В темноте мне никак не удавалось разглядеть фэйри. От этого казалось, что все происходит не в реальности, а лишь во сне. Странном бредовом сне, после которого утром остается лишь недоумение.
— Для фэйри нет правил, дитя человечье, в отличие от вас, смертных, — еле слышно ответил он мне. — И мы можем делать то, что сами пожелаем. Мне нравится твоя храбрость. Ты смешная.
Самый сомнительный комплимент, какой я когда-либо получала. Но, признаться, радовал он меня куда больше всех прочих. Потому что это означало, что Охотник и в дальнейшем не попытается причинить мне вред.
— Берегись, ты делишь с этими людьми не только кров, но и опасности, — услышала я, и с растерянностью поняла, что стремительно засыпаю.
— Что?.. — только и успела спросить, я и провалилась во тьму.
Утром я встала неожиданно рано и чувствовала себя просто прекрасно. Обычно, если ложилась я спать поздно, да еще и была при этом уставшей, на следующий день чувствовала себя совершенно разбитой.
Наскоро умывшись и одевшись, я обнаружила, что мне совершенно нечего было делать. Часы показывали шесть утра. Хозяева дома еще спали, стало быть, в моем обществе никто не нуждался. Нежданная свобода почему-то не принесла никакой радости. В голове появились странные и не слишком радостные мысли, на которые прежде просто не было времени.
Что будет со мною, когда лорд узнает о внезапной влюбленности племянницы в Рэймонда Грея? Разумеется, самой Эбигэйл не грозит ничего серьезного, она всеобщая любимица… Господи, опять я угодила в историю, которая грозит мне только лишь множеством неприятностей…
В груди поселилось омерзительное чувство, очень уж похожее на тревогу. И никак не желало уходить. Я чувствовала себя совершенно несчастной и беспомощной, чего со мною уже, признаться, давно не случалось.
Тихо вздохнув, я направилась в гостиную, намереваясь немного помузицировать. Это позволило бы хоть как-то занять себя и перестать думать о своем мрачном будущем.
Я шла по особняку, удивляясь, как же сильно меняется дом в тишине и безлюдности. Сейчас, несмотря на все богатство обстановки, все выглядело таким… мрачным. Или же это просто мое настроение так влияет на меня?
В гостиной я уселась за рояль и медленно рукой по клавишам.
Инструмент отозвался мягким чистым звуком. Дома я и мечтать не смела о чем-то подобном. Наше пианино то и дело начинало хрипеть и фальшивить… А тут такая роскошь… Да, говорят, что в деньгах нет счастья… Но в чем же тогда оно есть? В любви? Стоило только Эбигэйл влюбиться — и она уже стала несчастной…
