Леди в озере - [87]

Как же ее родители далеки от нее. И она тоже далека от себя самой. Мэдди не могла поверить, что она – это та самая женщина, что когда-то сидела на этом стуле на Рош ха-Шана и поглощала точно такую же еду, за вычетом паштета из куриной печенки. Она ощутила холод, как будто сквозь нее прошел призрак, но то был призрак ее прежней. Что там 1906 и 1966 годы, она не могла поверить, что 1965-й и 1966-й представляют собой части одного и того же века. Она стала другой. Неужели мать не чувствует, насколько она теперь другая?

Неделю спустя, на Йом-Киппур, она не пошла в синагогу, хотя по привычке и постилась до захода солнца. А потом, придя с Сетом в ресторан «У Пола Чена», заказала слишком много еды и отнесла то, что они не съели, домой, уверенная, что придет Ферди.

И он пришел.

Октябрь 1966 года

– Когда у тебя день рождения?

Ферди и Мэдди лежали вместе, наслаждаясь первой по-настоящему холодной ночью осени, ночью, когда на кровать возвращаются лоскутные одеяла, а окно открывают всего на два дюйма. Даже здесь, над шумной и грязной Малберри, в воздухе чувствовалась свежесть.

– Почему ты спрашиваешь?

– А почему не могу спросить? Мы видимся уже почти год, а у тебя пока не было дня рождения, во всяком случае, насколько я знаю.

– Не год, а девять месяцев, – сказала Мэдди.

– Это почти год, разве нет? – Голос звучал удивленно, но к этому примешивалась легкая обида, как будто Мэдди умалила значимость их отношений.

– В ноябре, – ответила она. – Десятого ноября.

– И тебе исполнится тридцать восемь.

На сей раз обиделась уже она. Ей казалось, что она не выглядит на свой возраст. Должно быть, Ферди понял свой промах, потому что добавил:

– В тот день, когда мы познакомились, я попросил тебя предъявить права. И запомнил год, но не день рождения. Какой хочешь подарок?

– О, мне не нужен подарок.

– А вдруг мне нужно тебе его подарить, ты никогда об этом не думала?

Она почти инстинктивно начала целовать его, начала перемещать свое тело вниз, прижимаясь к худому животу с выступающим пупком. Только потом до нее дошло, как много раз она поступала так же, чтобы избежать некоторых разговоров. Когда Ферди говорил что-то, отдающее романтикой или отношениями, она отвлекала его с помощью секса. И себя тоже. Ей нравилось доставлять ему удовольствие, потому что он всегда доставлял удовольствие ей. Для других мужчин ее удовольствие было чем-то второстепенным. Иногда она получала его, иногда только делала вид, будто ей хорошо, и Милтон никогда не мог отличить одно от другого. Аллан любил процесс соблазнения. Может, он предпочитал девственниц именно потому, что им не с кем было его сравнивать? Ведь первый любовник всегда кажется самым лучшим.

– Тридцать восемь – такой дурацкий возраст, – сказала она потом. – Это не сорок, но уже под сорок. – Она на миг замолчала. – А сколько тебе? И когда у тебя день рождения?

– В декабре. Двадцать пятого.

Но он так и не сказал, сколько ему лет.

– Тогда у тебя, вероятно, никогда не бывает настоящего дня рождения. Но для меня двадцать пятое декабря ничего не значит. В этот день мы можем сделать то, что делают евреи – поесть китайской еды. – Она не добавила: и пойти в кино, хотя именно утренний сеанс и последующее поедание китайских блюд были традицией в семье Шварцев. – В постели. – Кажется, он помрачнел. – Старая шутка. Возьми печенье с предсказанием, прочитай предсказание и добавь слова: в постели. – Он не засмеялся. – В твой день рождения мы можем заниматься тем, чего хотел бы ты сам.

– Я бы хотел… – Ее сердце замерло – она боялась, что он попросит чего-нибудь такого, чего она никогда не сможет ему дать. Но вместо этого он уткнулся лицом в ее грудь, но не потому, что пытался отвлечь ее. – Я бы хотел подарить тебе весь мир, Мэдди.

– Мне не нужен весь мир, – сказала она. – Ты уже подарил мне больше, чем я когда-либо могла вообразить.

Она надела халат и пошла приготовить что-нибудь поесть и выпить. По второму каналу шла «Гавань дьявола», что-то вроде криминальной драмы, а в «Полуночном кино» на одиннадцатом показывали «Голос ее хозяина», судя по всему, комедию, где речь шла о невозможной любви: любимый сюжет Шекспира, но исполненный на куда более низком уровне. Мэдди предоставила право выбора Ферди и удивилась, когда он выбрал комедию, которая шла уже тридцать минут.

Завтра на работе она будет чувствовать себя усталой, раз так поздно ляжет спать. Но не все ли равно? Нет нужды быть свежей, чтобы открывать письма, отвечать на телефонные звонки и приносить мистеру Хиту обед.

– Я преподнесу тебе самый лучший подарок, – сказал вдруг Ферди, положив руку на ее бедро. Она подумала, что он опять хочет заняться любовью, но он продолжал смотреть фильм. В конце концов она заснула, а когда будильник зазвонил в шесть тридцать, только поднос с пустой тарелкой и двумя пустыми бокалами доказывал, что он вообще был здесь.

Октябрь 1966 года

Милтон хочет встретиться. За обедом, сказал он, позвонив сам, вместо того чтобы поручить Сету. Только вдвоем, уточнил он и предложил их любимый ресторан «У Дэнни», так что Мэдди пришлось объяснять, что на обед в ее распоряжении максимум час и она почти всегда обедает за рабочим столом. Когда доберется до «У Дэнни», времени останется только на то, чтобы попить, после чего надо будет возвращаться на работу.