— Ну… Не то чтобы… — протянула я с озадаченностью. — Признаться, я не успела как следует все это… навоображать.
Молодой человек внезапно расхохотался до неприличия громко. Однако я почему-то не была возмущена подобным вопиющим поведением. Должно быть, уже привыкла к тому, что мистер Уиллоби крайне вольно ведет себя. В особенности в отношении меня.
— И все же не судите о тете Вирджинии, не узнав ее. Наверняка она понравится вам, мисс Уоррингтон.
Я промолчала. Все же какое у меня право думать неуважительно о ее величестве? Она королева. В то время как я всего лишь приживалка в доме ее кузена, единственным достоинством которой является благородное происхождение. Которому грош цена… Потому что ни одного лишнего шиллинга к моей родословной не прилагалось. Одно только покровительство лорда Дарроу давало мне какой-то вес. И то небольшой.
— Не думаю, что у ее величества есть какая-то надобность нравиться мне, — тихо отозвалась я. — Скорее уж мне нужно произвести на нее благоприятное впечатление и получить покровительство.
Все же два могущественных покровителя куда лучше, чем один… Хотя, учитывая, родственную привязанность между ее величеством и его милостью, то, потеряв расположение одной могущественной персоны, непременно потеряю и расположение другой.
— Разумеется, покровительство ее величества не будет вам лишним. Но, насколько мне известно, моя венценосная тетушка и без того о вас лучшего мнения. Ее впечатлили рассказы дяди Николаса о вашей смелости и решительности.
Вот теперь я была поистине изумлена. Неужели его милость отзывался обо мне хорошо? Даже предположить подобного не могла, ведь все последние события, в которые я была вовлечена, должны были скомпрометировать меня в его глазах.
— Разве ваш дядя все еще благоволит ко мне? — с растерянностью спросила я у мистера Уиллоби.
— Вижу, вы удивлены, что дядя Николас отзывается о вас лестно, — заметил молодой человек со смешком.
Радует, что хотя бы кого-то наша беседа привела в доброе расположение духа.
— Признаться, да, — подтвердила я правоту джентльмена. — Учитывая, сколько волнений испытал милорд по моей вине…
И сколько дней жизни отдал.
Мистер Уиллоби внезапно коснулся моей руки. От неожиданности я вздрогнула, хотя, казалось, после прежних вопиющих проявлений фамильярности ничто не должно меня смутить. Однако этот простой жест заставил меня растеряться.
— Вы не чужая нам, мисс Уоррингтон. Мы это понимаем, а вы все еще нет. И это в некоторой степени… удручает. Дядя строг, но не жесток. И он не винит за горячность, свойственную молодости, больше необходимого. И ваши достоинства он помнит не хуже ваших недостатков.
Несколько минут мы просто молчали. Мне следовало как следует осмыслить услышанное. И уложить в голове то, то мистер Уиллоби сказал о своем всевластном дяде, сказал с полной искренностью, в этом я не сомневался.
— Как вы живете столько времени подле него? — тихо вздохнула я. — Он умней, проницательней, богаче… И колдун, ко всему прочему.
Племянник его милости взглянул мне прямо в глаза и ответил:
— Он просто любит нас всех, заботится, подчас даже во вред себе. Поэтому мы миримся с его тяжелым нравом. К тому же, кто из нас ангел?
Кто ангел? Хороший вопрос.
— Еще три месяца назад я бы сказала, что Эбигэйл…
Мистер Уиллоби развел руками.
— Она все-таки его родная племянница. У моей кузины изначально не было ни одного шанса на нимб, мисс Уоррингтон. Вы просто обманывались на ее счет.
Мудрое замечание…
Семья убитой горничной жила в пригороде столицы, который славился бедностью на всю страну. Даже я слышала об этих трущобах.
— Его милость платил покойной маленькое жалование? — решилась все-таки уточнить я.
Если так, то неудивительно, что она решила найти заработок на стороне.
Неужели же эта семья дошла до такой нищеты, когда она из дочерей работала в богатом доме?
Мистер Уиллоби также казался несколько озадаченным.
— Дядя вовсе не скуп, пусть и не привык бросаться деньгами. Я плохо понимаю, что вообще происходит…
Вот и я тоже не представляла, почему семья Лидии Уилкинс проживала именно в этом месте.
Стоило только выйти и кареты, как я буквально утонула в смраде. Где-то неподалеку кричали так, что по спине побежали мурашки. Первый раз за жизнь я оказалась в подобном месте.
Нищие, стоявшие поодаль, уставились на нас с мистером Уиллоби с алчностью ворон, углядевших падаль.
Вокруг не было иных цветов кроме черного, серого и коричневого. Грязь. Тлен. Гниль.
— Вы побледнели, мисс Уоррингтон, — не без издевки заметил мой спутник. — Быть может, вам лучше вернуться?
В ответ я только сжала зубы и упрямо вздернула подбородок. Уоррингтон не боялись таких мелочей, как прогулка по трущобам. В особенности в сопровождении джентльмена, подобного мистеру Уиллоби.
— Вы меня с кем-то перепутали, — процедила я, не желая прощаться с родовой гордостью.
— Возможно, — не стал спорить молодой человек.
По улице я шла, стараясь не смотреть себе под ноги. Споткнуться не боялась — джентльмен держал меня од локоть, не давая оступиться.
— Если бы ваша родовая спесь равнялась вашему приданому… — протянул молодой человек.
О да…
— …то к алтарю я бы пошла уже в шестнадцать лет, — фыркнула я в ответ. — И была бы лишена счастья путешествовать в вашем обществе.
