Леденящий ужас - [78]

Дайана, перепуганная осознанием происходящего, скользила за Мисси как ветер. Она понимала, что надвигается на них. Но не меньше страшило и расстояние, отделявшее ее от заветной двери. «Не слишком ли я далеко?» – мелькнуло у нее в голове. Оставалось надеяться только на то, что, пока дух блуждал по «серому времени», тело оставалось рядом с Квентином. Тревога Дайаны усилилась, когда она начала разглядывать коридор и почувствовала, что путь ей незнаком и что она не имеет представления, куда ей двигаться дальше.

Квентин беспрерывно ходил по гостиной, поминутно бросая взгляд на лицо Дайаны. Глаза ее были закрыты, лицо казалось умиротворенным. Человеку незнающему показалось бы, что она попросту спит.

Но Дайана не спала.

Горничная пришла и вышла, оставив на столе еще один кофейник с горячим кофе. Она удивилась, что кофе, принесенный ею час назад, стоит на подносе нетронутым. Но Квентину не хотелось кофе, он предпочел бы сейчас что-нибудь покрепче.

«Не прикасайся ко мне. Мне нужно... Не дотрагивайся до меня. Жди» – так сказала ему Дайана.

«Жди... Хорошо, жду. А сколько еще ждать-то? Долго находиться в «сером времени» небезопасно... А где она вообще?» – размышлял Квентин. Постепенно он пришел к выводу, что Дайана, несомненно, находится в «сером времени». Он не был уверен, что именно вызвало ее уход туда – либо волнение, возникшее после разговора с отцом, либо буря.

«Скорее и то и другое, вместе взятое».

На него непогода действовала отвратительно, буквально выворачивала ему душу.

– Что уж говорить о ней, – пробормотал Квентин и в который уже раз посмотрел на Дайану.

Квентин не знал, как поступить. Разум говорил ему, что он не должен касаться Дайаны; что якорь, удерживающий ее с этим миром, сейчас не нужен. Кроме того, как обычно в такое ненастье, он начинал подозревать, что его чувства попросту не находят источника нужной им энергии, делая его тело и ум бессильными.

Все вокруг ему казалось расплывчатым, зыбким, далеким.

В конце концов, Квентин пришел к мысли, что Дайане может грозить опасность. Каким бы полезным ни оказался результат ее теперешнего путешествия в «сером времени», закончиться он для нее может трагически.

Квентин понимал, что ее уход в «серое время» теперь необходим для них, очень важен и в какой-то степени неизбежен, но если он сейчас же не вытянет Дайану оттуда, то потеряет ее.

Оставалось выяснить последнее – можно ли ему доверять своей интуиции? В такую бурю...

Квентин решил довериться – слишком долго он ждал. Еще немного – и вернуть Дайану станет попросту невозможно, она окажется вне его досягаемости.

«Ничего страшного, – начал он успокаивать себя, продолжая мерить шагами комнату. – Она и раньше уходила в «серое время», десятки раз это делала. Одна. Никого рядом с ней не было. И возвращалась оттуда без посторонней помощи. И сейчас вернется».

Если бы он был сейчас так же силен, как уверен!

Если бы почувствовал источник энергии!

Квентину не нравилось ждать. Никогда не нравилось, особенно долго. Он ненавидел бессмысленное времяпровождение, когда ничего не остается, кроме как волноваться.

Сколько раз в прошлом ему приходилось ждать – просто следить, как течет время, бессмысленно и медленно. Ему казалось, что Бишоп специально подвергает его таким мукам, заставляет вырабатывать выдержку и терпение.

Однажды Квентин ему так и сказал. Бишоп не стал отнекиваться, но и не подтвердил его догадку. А потом уроки ожидания продолжились.

Квентин извлек из них пользу, научился и терпению, и выдержке. Но ненавидеть ожидание не перестал. Однако если раньше он давил в себе ненависть тем, что щипал себя за пальцы, и самое страшное, что мог получить – это небольшие синяки, то теперь все обстояло гораздо сложнее. Сейчас результатом его ожидания могла стать потеря Дайаны в «сером времени». Какой бы она ни была сильной, она устала, потратила слишком много энергии. Квентин не мог, не желал потерять Дайану.

Страшный удар грома едва не оглушил его, а серебристые лезвия молний на какое-то мгновение ослепили. Он зажмурил глаза, и его окутал мрак. Квентину показалось, что он стоит где-то в пустыне, один. И вдруг он услышал тихий голос. Тот самый, что жил внутри его...

«Скорее! Торопись. Иначе будет поздно».

Буря настолько притупила чувства Квентина, что он, услышав его, удивился ему как чуду. Хотя, возможно, голос уже долго нашептывал ему эти слова, только Квентин их не слышал.

Внезапно испугавшись, он подбежал к Дайане, обхватил ладонями ее охладевшую руку и крепко сжал.

Никакой реакции не последовало. Дайана не пошевелилась, не открыла глаза, лицо ее было по-прежнему умиротворенным.

В отделе не раз приходилось вытягивать экстрасенсов из самых страшных глубин потустороннего мира, но Квентин в этом никогда не участвовал. Его просто не звали на помощь. «Буксирами жизни» выступали другие. Но он знал, как нужно действовать. Прежде всего следовало поверить в человеческий мозг и его возможности, которые при определенной мотивировке, в минуты особого напряжения, становятся уникальными.

Он сосредоточился, усилием воли заставил себя забыть про бурю и мысленно определил задачу – во что бы то ни стало найти Дайану и вернуть ее.