Льды Ктулху - [42]

Протолкавшись вдоль палубы, Григорий Арсеньевич со своими товарищами вышел к радиорубке. Там собралась настоящая толпа. Все трясли бумагами, требуя немедленно передать именно их сообщение. Наконец, радист, поднявшись на какую-то приступочку, взял рупор и объявил:

— Расходитесь… Передатчик временно поврежден. Никакие сообщения передаваться не будут! Когда связь восстановится, мы отдельно объявим об этом… Расходитесь…

Но, похоже, никто уходить не собирался. Да и Грега нигде видно не было.

— И что дальше, командир? — спросил Василий.

— Ну, похоже, сейчас мы ничего сделать не сможем, — пожал плечами Григорий Арсеньевич. — Думаю, нам стоит вернуться в свои каюты и заняться уборкой. Экипаж не разгребет все и за неделю, а спать на стекле не хотелось бы.

И тут где-то на носу загудела сирена.

— А это еще что? — удивился барон. — Значит, так, Василек, отведи Иван Иваныча в мою каюту, запри его и возвращайся. А я пока посмотрю, что тут к чему, заодно и Грега поищу.

И вновь где-то на носу взвила сирена. А потом кто-то пронзительно закричал:

— Человек за бортом! Человек за бортом!

Василий сомневался. Меньше всего ему хотелось пробираться по темным коридорам до каюты барона, да еще в компании дурковатого профессора.

— Григорий Арсеньевич, — позвал он.

— Что еще?

— Может…

Какое-то время Григорий Арсеньевич внимательно смотрел на Василия, а потом, приняв какое-то решение, махнул рукой.

— Хорошо, пошли, — а потом повернулся к профессору. — А вы оставайтесь здесь. Никуда не ходите. Мы посмотрим, что там происходит, и вернемся за вами, — и, расталкивая столпившихся на палубе пассажиров, он направился на нос лайнера. Василий поспешил за ним, даже не взглянув на профессора. В конце концов, куда он денется с корабля?

Неожиданно дорогу Григорию Арсеньевичу загородили два дюжих матроса. Но барон, даже не останавливаясь, прошел мимо них, в результате чего оба здоровяка остались лежать на палубе. И Василий в очередной раз дал себе зарок никогда не ссориться с этим человеком.

Когда они вышли на нос лайнера, работы по спасению «человека за бортом» шли полным ходом. Матросы уже спустили шлюпку и добрались до утлого плотика с одиноким несчастным. Барон и Василий встали в сторонке у борта, издали наблюдая за происходящим.

— Чего они там возятся? — нетерпеливо дернулся Василий.

— Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, — прошипел сквозь сжатые зубы Григорий Арсеньевич. — Что-то мне этот спасенный не нравится. Не покойничек ли?

— Покойник? — удивился Василий.

— А ты чего ожидал? Прекрасную фею? Нет, уж… В чем я совершенно уверен, так это в том, что от Зова Ктулху добра не жди. Нечисть — она и тут нечисть.

— Вы слишком плохо отзываетесь о нашем потенциальном союзнике, — раздался голос за спиной барона. Тот резко обернулся. Это был Грег. — Ктулху единственный, кто способен помочь нам сместить мировой баланс сил.

Григорий Арсеньевич смерил немца уничтожающим взглядом.

— Думаю, сейчас не самое подходящее место и не самое подходящее время для обсуждения наших планов. Лучше пойдем посмотрим, кого там выложили эти бравые моряки.

И барон направился к подъемнику, который уже подцепил плот и начал тащить его на борт лайнера.

Что больше всего тогда удивило Василия, так это то, что никто не попытался остановить их. На носу, кроме них, не было ни одного пассажира, но члены команды совершенно не обращали на них внимания, как будто барона и его спутников и вовсе не существовало. Какое-то заклятие? Возможно. От Григория Арсеньевича можно ожидать и не такого, хотя Василий не заметил, чтобы тот читал слова заклятия себе под нос.

Заскрипели и натянулись канаты, и плот перевалил через борт верхней палубы лайнера. Только теперь Василий понял, почему спасатели не стали перекладывать тело в лодку. Оно, как и плот, находилось в крайней степени разложения. Сам же плот, связанный из толстых бревен и досок, весь оброс водорослями и ракушками. Как будто много лет пробыл на дне океана. Чуть приподнявшись на носки, Василий попытался получше рассмотреть спасенного. Скелет в полусгнившей морской форме.

— Мне кажется… или этот плот и в самом деле со дна моря?

Барон кивнул.

— И совершенно непонятно, зачем капитан приказал поднять его на борт. Такие находки обычно не сулят ничего хорошего.

— Посланец Ктулху? — равнодушным голосом спросил немец.

— Все может быть, — прошептал барон и, шагнув вперед, потянулся во внутренний карман плаща за пистолетом.

Но тут произошло то, чего никто не ждал. Покойник неожиданно приподнялся и, вытянув костлявую руку, ткнул куда-то указательным пальцем. Василий резко крутанулся, проследив за жестом мертвеца. На носовой надстройке стояли Катерина Ганская и комиссар Рахиль Ароновна Кошкина. Но на кого конкретно показывал мертвец, определить было невозможно. А дальше… Дальше труп рассыпался на составные части. Его череп оторвался с основания позвоночника и соскочил на палубу, оставив у плота гниющую челюсть. Покатившись, подпрыгивая, словно футбольный мяч, он остановился у ног барона. Василий, выпучив глаза, уставился в пустые, обросшие водорослями, пустые глазницы.

— Вот мы и получили ответ, — сказал Григорий Арсеньевич. — Только теперь надо понять, на какой вопрос.