Льдом и мечом - [4]

Всадник мчится к башне, волны щита разбрасывают демонов. Твари рычат, воют, красные тела нахлестываются друг на друга в жажде разорвать. Некоторые прорываются за щит, Эгорд встречает мечом, сталь вспыхивает белым, обагряется.

За спиной половина пути.

Еще чуть-чуть…

С неба обрушивается громадная, как скала, нога демона-жука. Землю встряхивает, оглушительно хрустят черные провалы трещин. Эгорда выбрасывает из седла. Мир опрокидывается, в полете Эгорд видит, как демоны накидываются на коня, облепляют клубком, отчаянное ржание.

Земля приближается, к падению готов.

Перекатывается, меч обрубает чьи-то ноги, воин-маг вскакивает, рассекает туманный от крови воздух белыми полосами, тела рассыпаются словно карточные домики.

Прорубается в сторону башни.

Откуда-то сверху — мощный ветер…

Резко отпрыгивает.

Туда, где был Эгорд, падает кулак демона-великана, земля превращается в кашу. Демон-жук разрывает небо ревом, рогатая голова поворачивается к Эгорду, глаза будто котлы с лавой.

Эгорд с отчаянной яростью озирает толпу между собой и башней. Демонов как червей в трупе, соломинку не просунуть.

— Расступись, краснозадые! — вопит знакомый голос.

Тиморис несется на коне по очищенному от демонов пути, где проехал Эгорд. Самого Тимориса не видно, из-за широкого стального щита торчит копье, пронзает настырных прыгучих тварей.

Всадник скачет на Эгорда, из-за щита выныривает рука.

Воин-маг хватает, взлетает на коня, за спину лихого наездника.

— Ты что здесь делаешь? — кричит в ухо спасителя.

— Это вместо спасибо?! — истерически орет Тиморис. — Штаны насквозь мокрые, не пойму, демоны кровью забрызгали или обделался!

— Гони к башне!

— А я что делаю?!

Под копытами хрустят кости. Башня растет, алый шар нависает над головой. Эгорд удерживает магический щит, всадников и коня обтекает кокон света, но силы воина-мага на исходе, сияющая пленка очень тонкая, особо напористые монстры пролетают сквозь, Тиморис едва успевает вонзать копье.

Красные молнии хлещут по Старгу. Над городом черные тучи дыма, стена изуродована дырами, как челюсть старика, полчища тварей льются и льются в пробоины, над ними качаются великаны, молотят кулаками по остаткам стены.

Коню трудно пробиваться сквозь мясное болото, шея и бока в царапинах, галоп резко сменяется дерганной рысью, вилянием из стороны в сторону.

Демонам нет конца, новые орды прут откуда-то из-за горизонта, разливаются как магма из недр земли.

Какой-то особо бешеный демон врезается в коня, тот на дыбы, заваливается на бок, Эгорд и Тиморис падают по разные стороны от него. Животное в ужасе, толпу обдает ржанием, мечется туда-сюда, бывшие наездники успевают отпрыгнуть, среди демонов тоже неразбериха, пространство вокруг буйного жеребца очищается. Наконец, сведенный с ума конь ныряет в гущу когтей, исчезает.

Эгорд и Тиморис прижимаются спина к спине, клинки рассекают воздух, чертят яркие линии в кровавой пыли.

Меч порхает мастерски, копье раскидывает врагов менее умело, но длина грозного оружия не подпускает к хозяину. Воин-маг с улыбкой замечает, что у напарника вовсе не копье, а стрела баллисты.

— Нам конец! — Тиморис бьет собачью голову демона сапогом.

— Вижу. — Эгорд выбрасывает веер ледяных кольев.

— Ты что, не понял намека?! Давай гениальный план спасения, ты ж голова!

— К башне не пробиться.

— Твой план — красиво сдохнуть?!

— Нужен транспорт.

Доносится сдавленный стон коня…

— Этот? — вопит Тиморис. — Плохая идея!

— Надо что-то потяжелее.

Ледяная волна заклинания отбрасывает очередную стаю, Эгорд закрывает глаза, мысли устремляются на создание магического щита.

Веки поднимаются, воинов окружает прозрачная световая сфера. Эгорд чувствует, щит очень слаб, пытается наполнить энергией, но силы заканчиваются, возможно, это последнее заклинание в жизни… Вспоминает Витора, Милиту… Душу наполняет горечь. Но если не суждено добраться до Зараха, то хотя бы успеть положить как можно больше его прихвостней!

Так же было, когда с Милитой помогал искать и лечить рабочих в обвалившейся шахте, все из-за гигантских муравьев: шахта приглянулась им как новый муравейник, а шахтеры — как припасы. Воин-маг и «сестренка» были зажаты в крохотной пещере, из стен торчали муравьиные морды, прогрызались внутрь. Эгорд лежал пластом, Милита бинтовала раны обрывками платья, давилась слезами. Она вызвалась в шахту, чтобы побороть страхи, у нее их было много, всегда с ними воевала. Тогда Эгорд смирился с гибелью, но было больно, что впутал девочку в передрягу, к тому же — не известив Витора. Но друг вовремя пришел с подкреплением — и стало больнее: как смотреть Витору в глаза…

Воин-маг ощущает прилив сил. Голову кружит радостное удивление, но Эгорд жадно черпает потоки из таинственного источника, щит увеличивается, наливается светом, как жидкое золото.

Демоны пятятся, топчут друг друга, сияние разъедает красную кожу.

Эгорд оглядывается. Тиморис острием «копья» вырезает руну на трупе демона. Три тела случайно попали под сферу, два уже помечены руной, над ними вьется огненная пыльца, течет к Эгорду. Тиморис делает последний штрих, третья руна наполняется огнем.

— Спасибо. — Эгорд поднимает руки, укрепляет щит.