Лавочкин - [42]

Поражение под Сталинградом, налеты союзнической авиации на Германию заставили гитлеровцев лихорадочно форсировать работы над новой техникой.

Строились новые аэродинамические трубы для продувки в них реактивных двигателей, самолетов, летающих бомб, сооружались подземные заводы, чтобы в условиях недоступности бомбардировкам поставить на конвейер новое «чудо-оружие». Высотный истребитель Ме-155 в августе 1943 года был передан для завершения фирме Блом и Фосс, сам Мессер-шмитт сконцентрировал свои усилия на реактивном Ме-262, ну а козырной картой решили сделать истребитель фирмы «Фокке-Вульф-190», над которым уже несколько лет работал Курт Танк. По замыслам фашистских инженеров, именно этой машине предстояло в ближайших боях обеспечить превосходство над истребителями Лавочкина.

Заместитель Лавочкина П. Г. Питерин («военный министр» его КБ) почти половину войны провел на фронте, тщательно собирая и анализируя сведения о боевой работе истребителя. Длительные командировки, равно как рассказы фронтовиков, приезжавших на завод за новой техникой, проливали свет на многое. И все же информация казалась Лавочкину недостаточной. Отсюда поездки Семена Алексеевича на фронт, стремление собственными глазами разглядеть, в какой степени созданная им техника отвечает требованиям войны. Ведь боевой летчик делил о конструктором не только удачи и успех. Летчик дорого расплачивался за поражения. Часто ценой жизни…

Лавочкин тесно был связан с фронтом. Он или его заместители выезжали туда, где было трудно. В 1941 году они побывали под Москвой, в 1942-м — под Сталинградом, в 1943-м, незадолго до начала одного из величайших за время второй мировой войны танковых сражений, — на орловско-курском направлении.

«Пантеры», «тигры», «фердинанды»… Гитлер сосредоточил в этом районе все новинки боевой техники. Он написал в своем приказе, что речь идет о крупнейших наступательных боях, исход которых может решить войну.

Подготовка к сражению шла по обе стороны фронта. Свыше 1 300 0человек должны были отражать фашистское наступление. Советская авиация насчитывала на этом направлении 2 650 самолетов.

Вместе со своим заместителем Л. А. Заксом Лавочкин прибыл на одну из прифронтовых станций. Дальше поезда не ходили. Генерал Лакеев, в дивизию которого ехал конструктор, прислал за инженерами два «кукурузника».

Маленькие, юркие По-2 летели над извилистой рекой, буквально прижимаясь к воде, едва не цепляя крыльями за крутые берега. Притихший перед великой битвой фронт, проходил совсем рядом.

Лавину вопросов обрушили на Лавочкина фронтовые летчики. Не обошлось и без неприятных, но, увы, почти неизбежных сообщений о неполадках. Лавочкин внимательно все выслушивал. Нужно было быстро и твердо решить, какие дефекты требуют немедленного устранения, а какими можно и пренебречь. Кто лучше самого конструктора мог это сделать?

К битве на Орловско-Курской дуге обе стороны приготовили технические новинки. Гитлеровцы — истребитель «Фокке-Вульф-190», мы — Ла-5ФН с форсированным! мотором, позволявшим в наиболее ответственные минуты! боя увеличивать скорость полета.[14]

Вспомните, что сказал Лавочкин Сталину, отказавшись увеличить дальность Ла-5, — он попросил разрешения усовершенствовать самолет. Конструктор выполнил обещание: Ла-5ФН и был этим самолетом, усовершенствованным за счет замены двигателя АШ-82 на АШ-82ФН К выпуску на фронт «Фокке-Вульф-190» немцы готовились несколько лет.

Решение о запуске его в производство состоялось еще в 1940 году, но реализовать это peшение Курт Танк смог только к началу Орловско-Курской битвы, после жестокого нагоняя, который он получил oт Гитлера на совещании в Оберзальцберге.

Лавочкин не имел тех нескольких лет, на протяжении которых создавался ФВ-190. У Семена Алексеевича счет шел не на годы, а на недели и дни. Но тем не менее небольшой промежуток времени между Сталинградской и| Орловско-Курской битвами был использован максимально.

Выпуск Ла-5ФН был налажен в невиданно короткие сроки, чему немало способствовал Петр Васильевич Дементьев, тогда первый заместитель наркома, затем министр авиационной промышленности СССР. В те трудные времена он занимался серийным производством. Всякий раз, когда самолет из стадии эксперимента переходил на конвейер, Дементьев выезжал на заводы, участвуя в это сложном процессе. Разумеется, Ла-5 не был в этом смысле каким-либо исключением. При запуске его в серию Дементьев провел несколько дней на заводе у Лавочкина.

Не удивительно, что Петр Васильевич снова выехал на завод, когда Ла стал превращаться в Ла-5ФН.

Чтобы дать машине новые скорости, существенно повышавшие ее боеспособность, Лавочкин предложил форсировать двигатель, взять от него большую мощность. Тщательно изучив мотор своего истребителя, Семен Алексеевич понимал, что его возможности раскрыты далеко не до конца, что у двигателя есть немалые резервы. Этот вывод побудил Лавочкина обратиться в наркомат с предложением более полного использования мощности двигателя.

С точки зрения конструктора самолетов, все выглядело очень просто и весьма заманчиво — изменить положение ограничителя мощности двигателя.