Лавочка мадам Фуфур - [11]

Мы подошли максимально близко к КМ, расстояние уже позволяло как следует прощупать импульсы. Впечатления оказались не из приятных. Мы вернулись, угнетённые тамошними «эманациями», как прозвал их друг, усталые и разбитые. Ракушка привычно вытащила нас на каток – хоть немного развеяться после посещения гнетущей прохудившейся реальности. А назавтра нам предстояло вернуться в КМ и попытаться ликвидировать барьеры между ним и другими реальностями. Кто-то намеренно стягивал туда пространственные блокировки, перекрывая провешенные перемещения и зоны перехода. А мы, технари, должны были во всём разобраться. Ну, ничего нового, впрочем. Сделай то – не знаю что, но чтобы всё работало.

Рассуждая о деталях завтрашней вылазки, Веник вновь залип перед кухонным зеркалом с тюбиком заживляющей мази в одной руке и ватным тампоном в другой.

– Слушай, может, попробовать намазать «ДракоДоктором»? – с сомнением глядя на оранжевую баночку-шайбу, спросил он.

– Дурак? – хмыкнул я. – Хочешь опаршиветь, как Ракушка после этой мазюкалки?

Друг оглянулся на дракониху, но та выглядела уже значительно лучше: травяные припарки и мазь, рекомендованные эльфом-лекарем, помогали куда лучше поддельных медикаментов.

– Успокойся, утром будешь как огурчик. Просто ты перекатался, Вень. Ветер, холод, кожа стала сухой, воспалилась. Хватит терзать физиономию. Пошли спать.

Веник угукнул.

Мы выпили подогретого клюквенного морса, накормили сонную лунатившую Ракушку драконьими галетами и устроились на ночлег. Я погасил гроздь золотых шаров под потолком, и наша квартира на двадцать пятом этаже одной из башен Полиса погрузилась в сумерки, разбавленные бликами чужих огней и реклам.

– Мы стены утепляем по старинке, книгами, – процитировал Веник уже в полусне.

Куша, свернувшись в своём гнезде из огнеупорного плюша и резиновых куриц, тоже быстро уснула. Балансируя на грани яви и дрёмы, я на автопилоте проверил охранку. Дверь, стены, потолок… Вроде бы всё в порядке. И вдруг вскочил как ошпаренный: со стороны окна шёл холодный ток.

Не скрою: в первую секунду я струсил и подумал о спланированной атаке. Такое уже было однажды: на эльфийскую фабрику проникли ликвидаторы реальностей и засыпали в котлы порошок кодиума – водоросли, которая, будучи пересушенной на солнце, вызывает галлюцинации и сильные отравления. Порошок осел на котлах, выпарился – жара в автоматических цехах стоит нестерпимая – и по трубам ушёл в воздух над Полисом. Повезло, что это случилось ночью, – большинство горожан сидели по домам.

Через несколько часов испарения кодиума вызвали сильный дождь. К тому времени экологи уже поняли, что произошло, и город накрыли огромной концентрированной плёнкой – чтобы поддерживать её, понадобились все специалисты-технари. Подняли даже студентов-первокурсников. Мы с Венькой тогда тоже помогали.

Осадки осели на плёнку, и всю влагу слили в технические озёра – теперь туда, за город, водят экскурсии: огромные котлованы прозрачной чёрной воды в перламутровых разводах. Озёра пользуются дурной славой, местные туда не ходят – говорят, галлюциногены остались в воде до сих пор, и ничего не стоит свалиться в пучину – так притягивает вода.

В тот раз накануне атаки температура резко упала и выпала роса – неизменный спутник заводских дымоходов. То же, казалось мне, было и теперь: холод, туман… Я проморгался. Да нет же. Никакого тумана не было. Это дремотное марево плыло перед глазами.

Я поднёс раскрытую ладонь к стеклу, пытаясь нащупать в струе воздуха чужеродную примесь. И понял: это обыкновенный сквозняк из щёлки. Кушка недавно разбаловалась и повытаскивала из щелей клочки ваты, которые мы напихали, чтобы не дуло.

У страха глаза велики.

Прав Веник, надо бы утеплиться по старинке, книгами.

Глава 7 Ракушка и её суженый

Кто только надоумил нас тащиться в этот дурацкий зоопарк… Была одна паршивочешуйчатая дракониха, а теперь два больных на голову дракона – прутся по пятам. Причём и Ракушка, и этот коричневый дракомонстр, которого она подцепила, вполне довольны жизнью и скалятся во все тридцать два зуба. Или сколько там их у драконов? Семнадцать, двадцать, тридцать? Ой, не считал.

Веник шлёпал рядом и посмеивался. Время от времени он скармливал этим чудовищам остатки имбирной человечинки из давешней коробки. Ракушка лыбилась и шуршала, Коричневый монстр булькал, нежно рыча и оберегая её хвост. Я шагал и тихо таял от ярости, досады и комизма. Влипли так влипли.

А вышло это так.

В выходной мы приехали в зоопарк – Веник (медик в душе) хотел проконсультироваться с ветеринарами насчёт эльфийских снадобий, которыми мы лечили Ракушку: ему показалось, что мазь из ималайской росы чересчур густа. А пока мы повышали уровень знаний по ветеринарии, дракониха решила показать, кто у кого на огнеупорном поводке, и слиняла. Слиняла в буквальном смысле: если бы не след из её опаршивевшей ржаво-рыжей чешуи, мы бы ни за что не отыскали её в этом огромном питомнике зверей, чудищ и фамилиаров.

А уж когда мы её отыскали… Знаете, тут я вспоминаю знаменитую песню про императрицу: «Но ведь сердцу не прикажешь, сердце просит продолжения любви…», и Ракушка кочевряжит до вольера, чтобы встретить визави… А там…