Лавочка мадам Фуфур - [9]
– Откуда такая фасонистость? – тихонько дёрнул я его за рукав.
– А тут только так и надо. Запомни: мы – инспектора от Фуфур.
Ну всё понятно, Венька зарекомендовал нас как надсмотрщиков от этой сумасшедшей фабрикантки. И прокатило же!
– А Ракушка тогда кто? – шёпотом спросил я.
– Она для устрашения.
Но Ракушка не устрашала, и эльфы всё равно глядели на нас свысока. То ли потому, что у нашей рыжей драконихи вид был больной и не слишком грозный, то ли потому, что у этого народа доля высокомерия в крови – будь то Серебряный люд из Лунного леса, горделивые лихачи Земноморья или пекари и сапожники родом из Баварских земель.
Да нам-то какое дело. Мы просто шагали и вертели головами, рассматривая сухие грибы в мешочках, разноцветные огненные стручки в прозрачных банках, коллекцию деревянных дракончиков, кивающих, словно болванчики, а ещё склянки с сухими ароматами, коробочки с гранулами-дрожжами, мешок с разномастными носками и огромную, превышающую все пределы разумного вешалку, на крючках которой вкривь и вкось покоились самые разные шапки, колпаки и блестящие оленьи рога.
Посреди всего этого изобилия слаженно и хмуро трудились эльфы-инженеры и эльфы-кондитеры, эльфы-декораторы и эльфы-электрики, эльфы-стеклодувы и эльфы-су-шефы… Огромный общий стол посредине был завален проводами, гирляндами, рулонами упаковочной плёнки, свёрлами и дрелями, уставлен плошками клея, коробками скрепок и кружками с остывшим чаем, выпачкан патокой, мёдом, гуашью и какой-то липкой бледно-розовой массой…
Высокие окна тоже загромождали свёртки и пакеты, повсюду жужжало, звенело и тренькало, крутились шестерёнки, лязгал типографский станок с праздничным выпуском газеты «Междумирье» меж гигантских челюстей с чернилами, шуршал конвейер, с которого горкой скатывались завёрнутые в непромокаемую плёнку плитки пастилы…
Всюду сновали эльфы в полосатых колпаках и розовых очках в роговой оправе. Все они то и дело подтягивали до подмышек длинные, не по размеру шерстяные носки с узорами из скандинавских мотивов и лопотали что-то на эльфийском языке с налётом цехового жаргона. «Цаца-ца», – разбирали мы чаще всего.
А вверху, в серебристой полумгле высокого сферического потолка, порхали искорки снега, светились покрытые инеем ветви остролиста и переливались крошечные гирлянды цветных праздничных огней.
Это была очень, очень странная комната. Комната-детство, комната-гипноз.
После Подарочного цеха, слега задумчивые и полные впечатлений, мы заглянули в «Эльфийский башмак». Там оказалось весьма мило: подавали ароматные рыбные пироги, в углу стояла пушистая ель с огромными шарами, за окнами вилась вечная иллюзорная метель, а специально для Ракушки эльфы принесли чудную булочку-синабон, которую дракониха беспощадно раздербанивала вот уже четверть часа. Булочка была ещё тёплой, с мягкой ноткой корицы, из бежево-коричневого ноздреватого теста. Ракушка отщипывала малюсенькими кусками сладкую сахарную глазурь, густой и нежный крем, сочную коричную мякоть… Ммм! Несмотря на только что съеденный громадный пирог с рыбой, у меня потекли слюнки.
– Куш, ешь нормально. Не позорь нас, – попросил я, протягивая драконихе приборы.
– Захотел, – расхохотался Веник. – Захотел, чтобы дракон ел вилкой и ножом. Да скажи спасибо, что она под столом не хомячит.
Ракушка обиженно насупилась.
– Вень! – укоризненно скривился я. – Ракушка – не дикарка!
Друг и сам понял, что фраза вышла слишком резкой. К тому же наша дракониха, полагавшая себя до неприличия большой, прожорливой и к тому же ни чуточки не грациозной, очень огорчалась, когда ей намекали на её недостатки. Хотя недостатки ли? Большой Кушка вовсе не была – всего с меня ростом. Насчёт прожорливости – так Веник сам, простите, не меньше жрёт, да и я тоже люблю поесть. А вот грациозность… Ну… Недаром среди драконов нет выдающихся балерин. Куше и всем вокруг просто пора смириться, что её длинный хвост (спасибо, не язык) сметает всё, до чего может дотянуться.
Из-за этого, кстати, нам с Вениамином пришлось как следует переоборудовать жилище: мы спрятали подальше книги (осталась только неизменная стопка рядом с Вениковым диваном), привинтили, приклеили и приконопатили к полу всё, что могли, а также (наконец-то!) избавились от приторных безделушек вроде рамочек и вышитых салфеток. Вы спросите: откуда у двух холостяков рамки и салфетки? Я отвечу: это всё Венины поклонницы из разных миров. Мой друг пользуется исключительной популярностью, уж не знаю почему. Единственное существо женского пола, которое не впадает при нём в амурный ступор, – это Ракушка. Ну, и ещё Фуфур, наверное. Но та вообще неясно кто.
Глава 6
Концепция «Новый быт»
– Обветрела, зараза, – проворчал Венька, разглядывая в зеркало своё опухшее лицо. – Обветрела морда, ты посмотри, а!
– Зато теперь вы с Ракушкой на одно лицо, – философски заметил я. – Вернее, на одну кожу. У тебя морда шелушится, у неё – гребень…
После прогулки в окрестностях КМ друг был сильно не в духе. Он бросил на пол мокрую меховую ушанку, стянул ботинки и прошлёпал к своему дивану. Стукнув кулаком подушку, злобно выпалил:
В руках Хедвики – синий шар, колдовское сердце, скрывающее шесть чужих жизней. Они сливаются воедино и возводят простую девушку на престол Грозогорья. Но позволит ли это новой правительнице Семи земель освободиться от страшной дани, обуздать сумеречных воров и отыскать магию, без которой Земли ждёт гибель? Главный выбор придётся делать в одиночку. Время идёт, и с каждым днём граница между истинным прошлым и украденными жизнями всё призрачней.
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
Новогодний подарок))) Зимняя северная сказка по мотивам легенд и преданий жителей Крайнего Севера и Дальнего Востока. В стойбище около Круглого озера умирал старый шаман… Текст под редакцией М. Ровной.
В чудеса нужно верить… но не всегда им можно доверять. Если тебе приоткрылась дверь в этот тайный мир, подумай как следует, прежде чем идти туда. Ведь выхода из того мира может и не быть.
Жизнь Алекса меняется, когда его начинают преследовать постоянные обмороки и провалы в памяти. В это время в Нью-Полисе люди подвергаются атакам Тёмного мира. Его обитатели вернулись через века, чтобы отомстить Земле за изгнание. Тёмному миру противостоит Йеллоу — воин Жёлтого мира, планеты в Альтернативном Пространстве. Алекс понимает, что Йеллоу — это он и ищет других воинов. Осталось только вспомнить, кто есть кто.
Рассказ про то, как во времена, когда драконы правили эльфами и людьми, зародилась любовь между эльфом, который был подданным дракона и плененной эльфийкой, которая не хотела жить под властью драконов. Рассказ входит в антологию «Королевства Эльфов» («Realms of the Elves»), изданную в 2006 г. Редактор: Филип Этанс.
Кто-то скажет, что Пушноряд – жестокий город. Здесь работает меховая фабрика и экспериментальное хозяйство, где в химической лаборатории многие годы трудилась «пушная фея» Татьяна Михайловна. Но однажды настали тяжелые времена, и, несмотря на все старания Татьяны Михайловны, существование лис оказалось под угрозой. Тогда «пушная фея» и ее дочь Зо решились на отчаянный поступок. Странные экспериментальные лисы оказались на свободе. Сначала они прогнали из области всех волков. Потом оккупировали Лисью гору. И все чаще принялись наведываться в Пушноряд.
Джейн Хоуп уверена, что в их прекрасном городе будущего все не так хорошо, как кажется. Например, есть организованная преступность, которая время от времени устраняет неугодных. Но куда же пропадают эти тела? Джейн даже не догадывается, что за этим стоит вовсе не мафия, а самый настоящий маньяк. Тем временем Берт, достигший высот в искусстве набивания чучел людей, находит следующую цель: Рэя, напарника и очень хорошего друга Джейн.
Мир уже принюхивается к выхлопным газам первых машин, но все еще помнит запахи и цвета колдовства. Йозефик вир Тонхлейн, несмотря на свою родословную, сплошь украшенную именами отъявленных авантюристов и сорвиголов, живет тихо и скромно, пока однажды не умирает его семиюродный дядюшка Йивентрий вир Тонхлейн. Завещание дядюшки втягивает Йозефика в грандиозную аферу, вылившуюся в череду приключений и встреч с негодяями, нечистью, невзгодами и другими «не». Впрочем, куда же без верных друзей, преданных питомцев и красивых девушек, верно?