Лавандовая спальня - [57]

Кэтрин облегченно вздохнула и завернула медальон в остатки платка, положив туда же отрезанный узел – не стоит оставлять в комнате ничего, что напоминало бы об обыске у миссис Фишберн.

– Это самое лучшее, что мы можем сделать! Я не хочу оставаться здесь, когда кто-нибудь из них вернется! Теперь бояться нужно еще и миссис Мидлхем…

Бетси подошла к стене, отделяющей «Комнату с незабудками» от «Комнаты с портретом».

– Так, значит, здесь ты подслушиваешь их разговоры? Жаль, что с другой стороны к твоей спальне не примыкает комната миссис Мидлхем! Ты могла бы узнать все о ее планах! – Она прижалась щекой к стене и немного подождала. – Ничего не слышно!

Кэти покраснела. В словах Бет не было упрека, но девушка вновь почувствовала, как дурно она поступала и, если уж на то пошло, продолжает себя вести так же. Подслушивать чужие разговоры, тайком пробираться в чужие комнаты и красть чужие вещи… Что сказал бы отец, узнай он, как изменилась его дочь? Или она всегда была такой, любопытной и готовой пренебречь моралью, чтобы удовлетворить свое любопытство? Но думать о том, насколько дурно она себя ведет, было некогда.

– Я могу расслышать что-нибудь, только когда в той комнате разговаривают очень громко, – объяснила Кэтрин. – Пойдем, у нас едва хватит времени добежать до церкви!

– Уверена, сегодня викарий Фриддел не станет торопиться окончить проповедь, когда еще он сможет собрать столько прихожан? Ты же видела, Мэйн-стрит пуста, как и другие улицы, по которым мы шли! – успокоила ее Бет.

Кэти спрятала сверток с медальоном в сумочку, и обе заторопились к выходу. Волнение не оставило их, и, проходя мимо комнаты миссис Фишберн, обе невольно еще ускорили шаг, так что едва не бегом выскочили на лестничную площадку.

Бет посмотрела вниз. Эндрю по-прежнему дежурил в холле один, ни слуг, ни постояльцев не было видно, как и мистера или миссис Лофтли.

Обе чинно спустились по лестнице.

– Мой дядя не вернулся? – спросила Кэтрин уже у входа, чтобы поддержать историю, рассказанную лакею Бетси.

– Нет, мисс, – охотно откликнулся добродушный малый. – Только мисс Тармонт и мисс Фрост, кажется, мисс Тармонт стало дурно в церкви…

У Кэтрин перехватило дыхание. Неужели кто-то уже узнал настоящую фамилию мнимой миссис Фишберн и рассказал лакею?

– Мисс Фрост? – Бетси непонимающе глядела на лакея. – Кто это?

Бет то ли не запомнила, как на самом деле зовут эту вульгарную полную даму, то ли хотела выведать у Эндрю больше подробностей. И скучающий в одиночестве лакей был рад поддержать разговор.

– Мисс Сьюзен Фрост, горничная мисс Тармонт. Вы знаете ее, миссис Харт, она постоянно ходит туда и сюда с таким заносчивым видом!

– Ах да, конечно же, я видела ее, – протянула Бет. – Я лишь не знала ее фамилию. А теперь нам, пожалуй, нужно поспешить. Хоть бы нам не встретить кого-нибудь из газетчиков!

Она повернулась к Кэтрин, замершей рядом с полуоткрытой дверью.

– Пойдем, Кэти, нам пора! Ох, да что же с тобой, ты слышишь меня?

– Да-да, идем, – равнодушно пробормотала Кэтрин и толкнула дверь, невидящим взглядом скользя по пустой улице. Теперь-то она все поняла…

Вернее сказать, ей так показалось сперва. Но с каждым шагом по пустой улице, когда она пыталась на ходу объяснить все Бет, Кэтрин понимала – ошеломляющая разгадка одной из загадок не привела к чудесному раскрытию всех тайн!

– Эта миссис Фишберн на самом деле сестра Сьюзен? – Бетси повторила эти слова по меньшей мере три раза. – Погоди, Кэтрин, я не могу бежать и думать одновременно!

– Мисс Фрост! Доктор Фицпатрик назвал эту женщину «мисс Фрост»! – пришлось повторять и Кэти. – И она сказала Хелен, что медальон ей отдала сестра!

– Выходит, их обеих зовут «мисс Фрост»! – Бет замедлила шаги, когда впереди показались церковные ворота. – Ох, в это невозможно поверить! Все это время они делали вид, что незнакомы друг с другом! Иди медленнее, прошу тебя! Из церкви уже выходят люди!

Кэтрин вынуждена была послушаться, и обе проскользнули в приоткрытые ворота, когда на церковном дворе уже собралось немало прихожан. Викарий у дверей раскланивался с самыми родовитыми из них. Лица дам выглядели взволнованными и опечаленными, кое-кто прижимал к глазам или носу платочек. Должно быть, викарий Фриддел не пожалел цветистых фраз, чтобы заставить паству посочувствовать бедной пропавшей Оливии Тармонт.

– Зачем старшей мисс Фрост скрывать свое имя? И откуда у Сьюзен медальон Оливии? – тихо спрашивала Кэтрин, бормоча в спину Бет, пока обе пробирались к мисс Фриддел и дамам из попечительского комитета.

– Что, если это Оливия убила миссис Синглтон из-за медальона? – Бетси остановилась и обернулась так неожиданно, что Кэтрин едва не сбила ее с ног. – А Хелен Тармонт и ее горничная скрывают это, чтобы не пришлось отменять свадьбу Хелен?

– Тише, прошу тебя! – прошипела она, одновременно стараясь улыбаться и кивать всем, кто казался ей знакомым.

Наконец обе скромно заняли место позади мисс Фриддел, принимавшей от других дам поздравления по поводу удачной проповеди викария Фриддела, к которой его сестра, как все знали, приложила руку.

– Зачем Оливии убивать свою благодетельницу? И потом, она же еще ребенок! – Обе продолжали переговариваться, почти не понижая голоса. Теперь им можно было не бояться, что кто-то подслушает их разговор – мисс Фриддел с той же легкостью, что и мнимая миссис Фишберн, могла своим голосом заглушить любые разговоры на несколько ярдов вокруг.